…Какие странные узоры на стекле от мороза! Перистые пальмы, высокие горы… Таинственны! цветы и восточные арабески… А вот и буквы… японские буквы, как на шкатулочках… Выть может, эт! сказка? Быть может, здесь разгадка какой-нибудь тайны?
— Госпожа Ельцова… Мария… Потрудитесь повторить задачу! — говорит скрипучий голос.
И серое лицо математика кротко улыбается Худенькая девочка встает. Из ее больших изумленных глаз на серое лицо глядит целый мир, запретный для педагогов, как книга за семью печатями.
О, с какой высоты упала сейчас ее душа!
— Вы опять «отсутствовали», госпожа Ельцова Мария? Садитесь! — кротко говорит фигура из папье-маше и лицемерно вздыхает.
Кол поставил… Кол… — звучит шепот по классу.
Улыбка скользит по лицу девочки. Но через мгновение глаза ее опять вдохновенно глядят на карниз, где дрожит и пылает последний луч заходящего солнца.
«Милое, милое солнышко! Покойной ночи!»
Через год Анна Сергеевна сидит за чашкой кофе в уютной комнатке фрау Кеслер, в частном интернате, которым заведует баварка.
Это красивая брюнетка сорока лет, сильная и жизнерадостная. Она вдова художника. У нее умерли дети. Но старой она себя не чувствует. И не прочь начать жизнь сызнова.
— Как я рада, что вы полюбили Маню, фрау Кеслер!
— Ее все любят, mein Fräulein! Ее нельзя не любить. Мари — очаровательная маленькая женщина. Настоящая женщина. И теперь уже знает себе цену.
— Ах, Боже мой!
— Warum[5] «ах»! Это очень хорошо — знать себе цену! — Баварка заразительно смеется, показывая чудесные зубы.
— А как она учится сейчас, фрау Кеслер?
— Ни шатько-о… ни валько-о… как у вас говорят… Это дитя с фантазией… Она учит, что ей нравится. И очень способна. Но наград от нее не ждите! Она слишком рассеянна. У нее свой мир.
Анна Сергеевна испуганно всплескивает руками.
— Не надо пугаться! Это счастливые дети, у которых есть своей мир! Они не умеют скучать. И они ходят над землей. Над землей, — повторяет баварка, Делая широкий жест. — Мари не знает, что такое зависть, мелочность. Она родилась принцессой. Что! вы так глядите на меня, mein Fräulein? Женщины бывают трех типов: кухарки, гувернантки и принцессы. Там целая книга волшебных сказок, в этих глазах…
Но Анна Сергеевна этими доводами не успокаивается. Мешая ложечкой кофе и щуря на узор чашки близорукие глаза, она боязливо спрашивает:
— А ее поведение, Frau Kesler?