Но если мне все равно, где работать, то мне не все равно, где жить. На любом новом месте придется привыкать к погоде, климату и, самое трудное, к людям. И зачем мне это нужно, если я уже привык к Антоновску?
А еще здесь живет моя мама. Она не хочет никуда уезжать, и для меня это самое главное.
Не важно, стану я мэром или нет, но мне кажется, что тему сочинения я раскрыл».
– Ворота должны закрываться медленно и плавно, как в Москве, в метро, а не с лязгом.
– Не, нужно чтобы с лязгом. Так больше эффекта!
– Все равно сирена остальные звуки перекроет. А ворота, главное, чтобы не заело.
Спорили, конечно, Лешка и Витька. Витька, в грязном фартуке, не спасавшем от машинного масла лицо и руки, доводил до ума привод электромотора – как раз к тем самым воротам. Лешка ходил рядом, давал советы. Иногда совался помочь, но Витька его отгонял.
Аня, Вика и Сашка просто сидели с друзьями в мастерской дяди Бори. Девчонки делали домашку, Сашка глазел по сторонам. Было так интересно, что даже не хотелось доставать планшет.
Мастерская дядя Бори напоминала одновременно склад и музей. От пола к потолку тянулись двенадцать стеллажных полок – до верхних без стремянки не добраться. И так возле каждой стены. Все полки были уставлены деталями, инструментами, механизмами, старыми и современными, готовыми и разобранными. Больше всего, конечно, было замков и ключей. Казалось, у дяди Бори собраны ключи со всего города.
Вроде бы такого опытного мастера ничем не удивишь. И все же, когда Витька показал дяде Боре слепок ключа от двери в конце подвала, тот даже снял очки от удивления. Обежал глазами полки, поочередно достал четыре старых чемодана и окованный сундучок. Открыл, посмотрел и кивнул:
– Работа Николая Сергеевича. Дореволюционная. Неужели в городе остались еще такие двери?
Внук Витька поначалу темнил, но потом раскололся. Слово перехватила Вика – девочка, которую уважают все взрослые. Она рассказала правду и добавила: «Мы не отступим, не дадим хулиганам устроить дискотеку на заводе».
Дядя Боря поохал, сказал, что надо звонить в милицию. А потом дал несколько четких технических советов и готовить каверзу балбесам позволил прямо в его мастерской.
Еще дядя Боря обещал сделать ключ по Витькиному слепку. Теперь будущий поход на завод получил двойной смысл.
Когда друзья отвлекались от насущных дел, разговор немедленно переходил к таинственной двери. В мастерской дяди Бори можно было говорить о чем угодно, не опасаясь, что хозяин услышит. И помещение большое, и постоянно жужжит какой-нибудь станок, и дядя Боря глуховат.
– Спорим, там клад Елистратова! – говорил Лешка.
Как понял Сашка, легенда о том, что заводчик переплавил и спрятал свое серебро, была общегородской.
Спорить никто не хотел. Наоборот, то и дело начинали мечтать, как распорядятся своей долей сокровищ.
– По нынешним законам половина клада идет владельцу земли, а вторая половина тому, кто нашел, – поясняла Вика с интонацией опытного юриста.
– Только половина… И ту делить на пятерых… – вздохнул Витька. – Но все равно немало достанется. Ань, что ты сделаешь со своей долей?