— Нам понадобится кофе, — сказал он Еве.
— Я об этом позабочусь. — Ева запрограммировала на «автоповаре» полный кофейник и налила две высокие кружки. Обернувшись, она увидела, что он смотрит на нее и ждет. — Ладно.
Она подошла, поставила его кружку на консоль, а свою пристроила на выступ, предназначенный для дополнительного компьютера.
«Да, ради Морриса, — сказала она себе. — Но не только».
— Мой отец работал на Рикера. Твой — тоже. И мы с тобой уже установили, что они встречались друг с другом, работали над одним и тем же делом до того вечера в Далласе… когда я убила своего отца.
— До того, как ты, восьмилетняя девочка, остановила его, помешала ему в энный раз тебя изнасиловать.
— Ладно, не буду спорить. — Рорк сказал правду, но от этой правды у нее до сих пор пересыхало в горле и кровь стыла в жилах. — Суть в том, что он мертв, как и твой отец. А твой отец обжулил Рикера на сделке с оружием. Двадцать четыре года назад.
— В Атланте.
— Да, в Атланте. А потом ты стал работать на Рикера.
Взгляд Рорка стал ледяным.
— Можно и так сказать.
— Вы с ним были партнерами. Прыгнем еще на несколько лет вперед. Рикер приезжает в Нью-Йорк, и он буквально одержим идеей тебя уничтожить.
— И тебя.
— Три года назад, когда Рикер, наверно, спал и видел, как съедает твою печенку, Колтрейн вступила в контакт с сыном Рикера. В Атланте. Между той точкой и этой мы свалили Макса Рикера. Год назад. А через пару месяцев после этого Колтрейн подала заявление о переводе в Нью-Йорк. Завела роман с главным судмедэкспертом. С человеком, которого мы оба считаем другом. А у меня с ним тесные деловые отношения. Алекс Рикер приезжает в Нью-Йорк, и она умирает. Мне кажется, когда пересечений так много, надо повнимательней смотреть на дорогу.
— И что ты будешь делать, если окажется, что это дело каким-то образом пересекается с твоим отцом и с моим? — спросил Рорк.
— Понятия не имею. Наверно, придется нам это выяснить. — Ева вздохнула. — Не знаю, как это отразится на нас обоих и на каждом в отдельности, но мы посмотрим.
— Что ж, посмотрим.
— Убийца послал ее табельное оружие, ее жетон мне. Лично мне. Может, у него есть «крот» в нашей диспетчерской и они специально устроили так, чтобы мне досталось это дело. Но не нужно быть титаном мысли, чтобы сообразить: даже если дело досталось не мне, а кому-то другому, все равно я была бы вовлечена. Хотя бы из-за Морриса. Эта посылка в любом случае предназначалась мне.
— Я рад, что мы на одной волне. А записка в посылке — это не бравада, это откровенная угроза.