Гриффин пожал плечами, выпрямился, скрестил руки на груди и бросил на Виджио презрительный взгляд, означавший, что с этим дураком говорить бесполезно.

— Пешек приносят в жертву, Виджио. Парни вроде Прайса поступали так во все времена. Почему, ты думаешь, мы здесь? Прайс захотел купить себе свободу, поэтому он тебя и продал. Теперь он встречается со своей маленькой дочкой, а ты ради него сядешь в тюрьму на всю оставшуюся жизнь. Вряд ли это справедливо. Где Мег, Виджио? Отвечай сейчас, пока у тебя еще есть шанс.

— Пошел к черту!

— Возьми в толк, Виджио. Дэвид тебе не поможет. Ты попался, тебя накололи, обвели вокруг пальца. Все, на что ты рассчитывал, уже не состоится, все кончено. Чем ты еще ему обязан?

Взгляд Виджио непроизвольно метнулся к своей машине, заблокированной на обочине. Гриффин перехватил этот взгляд. Он посмотрел в ту сторону, и тут до него дошло.

— Там, в машине, еще одна бомба, не так ли, Виджио? Только теперь вместо наемного убийцы жертвой должен был стать Дэвид Прайс. Ты собирался ее подключить, а потом посмотреть, как твой любимый пособник взлетит на воздух. Черт, будь я проклят! Значит, и впрямь нет никакой верности между ворами. Постой! — Голос Гриффина изменился. Он резко и взволнованно подался вперед, наклоняясь к негодяю. — Ведь это значит, что Дэвид Прайс должен был сесть в эту машину. Говори, что ты знаешь, ублюдок! Что за дьявольщину спланировал Дэвид Прайс?

Джиллиан мерила шагами гостиную в доме Песатуро; Либби и Топпи молча наблюдали за ней. Правая рука ее безжалостно теребила медальон Триш. Левая была сжата в кулак за спиной.

— Это неправильно, — обратилась она к Либби и Топпи, хотя к этому моменту они, видимо, уже устали от ее тирад. — Мы сейчас нужны Тому и Лори. Мы нужны Мег. Мы должны что-нибудь делать!

— Джиллиан, — терпеливо и твердо промолвила Топпи, — мы не профессионалы. Иногда самое правильное — это ждать.

— Но ведь Дэвид Прайс вот-вот получит именно то, чего добивался! Не может быть, чтобы не существовало какого-то иного способа! Господи, почему я не могу придумать какой-то иной способ?

Либби вздохнула. Топпи выразительно уставилась на Джиллиан.

— Откуда нам знать, что он назовет имя преступника? — продолжала Джиллиан. — Гриффин прав. После того как встретится с Молли, Прайс может наплести все, что угодно, или вообще отказаться говорить. А тогда уже будет невозможно ничего поделать.

— Они могут отправить его в «Супер Макс», — сказала Топпи. — Или наказать тем, другим, способом, особым режимом изоляции.

— Ох, как будто Дэвида Прайса это очень заботит. Он обожает эти игры, он чувствует себя в своей стихии, когда заставляет всех плясать под свою дудку. Он любит, чтобы все было так, как он задумал. — Джиллиан вдруг резко оборвала себя и нахмурилась. — Ха!

— Что такое? — спросила Топпи.

— Дэвид любит, чтобы все было так, как он задумал, — медленно повторила Джиллиан. — Но вот эта встреча... Он позволил полицейским самим выбрать для нее место и маршрут, каким его повезут туда. Сам же назначил только время. Если он действительно что-то замышляет, то, казалось бы, должен был сам выбрать место. Какое-то место, которое хорошо знает или где мог бы расставить свои мины-ловушки. Или попросить Насильника из Колледж-Хилла расставить их. Это было бы логично. Дэвид помогает Насильнику совершить идеальное преступление. Взамен насильник помогает Дэвиду бежать из тюрьмы.

— Но возможно, он ничего и не замышляет, — возразила Топпи. — Вы слышали, что сказала лейтенант Морелли. Полиция бросила на проведение этого свидания все свои силы и резервы. Прайсу вряд ли удастся выйти из тюремного фургона и пройтись по земле.

Джиллиан досадливо сверкнула на нее глазами:

— Конечно же, он что-то замышляет. Если бы Прайс действительно хотел видеть свою дочь, он стал бы настаивать на этом до заключения в тюрьму. Так что в этой истории Молли вообще ни при чем. Все дело в стремлении Прайса вырваться из тюрьмы. — Она помолчала, потом снова начала рассуждать вслух. — И еще в мести. Сперва он подстроил так, что первой жертвой оказалась Мег, потом организовал убийство Эдди Комо, с тем чтобы вовлечь в дело Гриффина. Его действия всегда носят личный характер, почти автобиографический: та же самая жертва, тот же самый детектив. Но Прайс не стал выбирать место. Почему он не стал выбирать место?

И тут глаза Джиллиан расширились.