— Это свойство станет заметно только с наступлением половой зрелости.

— Вот ужас-то. Да, быть подростком всегда не просто.

Он улыбнулся, но не мне, а глядя на дорогу:

— Угу, а это свойство многое осложняет.

— А твоя бывшая девушка… оборотень?

— Угу. Я вообще-то не встречаюсь с оборотнями, но, наверное, понадеялся, что тут будет по-другому. Оборотни и вервольфы всегда очень нравятся друг к другу. По-моему, это называется животный магнетизм, — попытался пошутить Олси.

Мой босс, сам будучи оборотнем, радовался, заводя друзей среди других оборотней в своей зоне. Он околачивался возле менады (слово «встречался» было бы слишком изящным описанием их отношений), но она ушла от него. Теперь Сэм надеялся подыскать себе другую подходящую даму-оборотня. Он чувствовал себя уютнее с необычными людьми — такими как я, с дефектами в психике, или с другими оборотнями, чем с нормальными женщинами. Рассказывая все это, он считал, что делает мне комплимент, или просто констатирует статус-кво; но меня эти слова немного уязвляли, хотя моя ненормальность проявилась, когда я была еще очень маленькой.

Чтобы стать телепатом, не надо ждать полового созревания.

— И как так вышло? — рискнула я спросить. — Почему ты решил, что с ней будет по-другому?

— Она сказал мне, что бесплодна. А я узнал, что она пользуется предохранительными таблетками. Большая разница. Я этого не простил. Даже у оборотня и вервольфа может родиться ребенок, которому надо меняться при полной луне, хотя только дети чистокровной пары — если оба вервольфы или оба оборотни — могут изменять обличье по желанию.

Да, тут есть о чем подумать.

— Значит, ты обычно встречаешься с нормальными старыми девами. А не трудно сохранять в секрете такой важный фактор своей жизни?

— Трудно, — признался он. — Встречаться с нормальной девушкой — не так легко. Но с кем-то надо встречаться. — В его громовом голосе прозвучало отчаяние.

Я долго думала над его словами, а потом закрыла глаза и сосчитала до десяти. Я скучала по Биллу в самом элементарном и неожиданном смысле. Первый намек был, когда я почувствовала странные ощущения ниже талии. Тогда, неделю назад, я смотрела «Последний из могикан» и зациклилась на Дэниеле Дэй-Девисе, скачущем через лес. Если бы я появилась из-за дерева прежде, чем он увидел Мадлен Стоув…

Надо следить за каждым своим словом.

— Значит, если ты укусишь кого-то, он не превратится в вервольфа? — я решила немного сменить тему. Потом вспомнила, как Билл укусил меня в последний раз, и почувствовала, что кровь прилила… черт возьми.

—  Превратится, если укусил волк-самец. Это даже в кино показывают. И такие бедняги умирают довольно быстро. Но дар не передается, если волк-самец, ну, зачнет детей, находясь в человеческом облике. А если зачатие произошло, когда он в измененном обличье, тогда будет выкидыш.

— Смотри ты, как интересно, — это все, что я смогла сказать в ответ.

— Но и тут есть некий элемент сверхъестественного, как у вампиров, — продолжал Олси, не глядя на меня. — Ведь никто до сих пор не понял, что он передается генетически. Мы даже не можем объявить всему миру о своем существовании, как это сделали вампиры. Нас ведь запрут в зоопарки, стерилизуют, отправят в гетто, — потому что мы иногда превращаемся в зверей. Гласность как будто придала вампирам обаяния и сделала их богатыми. — В его голосе слышалась немалая горечь.

— А как ты рискнул рассказать мне все это вот так, с места в карьер? Если это такой большой секрет? — За десять минут я выведала у него больше, чем от Билла на протяжении нескольких месяцев.