В машине повисло тяжелое молчание. Сирену выключили. Потом Дули сказал:

— Такое впечатление, будто он рассчитывает получить что-то от вас. Ему нужна Черная Книга, или как там называется эта штука? Он снова и снова заводит о ней разговор. По-видимому, убежден, что она у вас. И не убьет вашу дочь, пока уверен в этом.

Роб не улавливал логику. Он сейчас вообще не мог мыслить здраво.

Они свернули с автострады, оставив позади последние пригороды Дублина, и понеслись по проселочной дороге меж зеленых холмов. Тут и там на полях стояли фермерские усадьбы. Дорожный указатель гласил:

По-прежнему моросил дождь.

— И конечно, при малейшем признаке опасности для вашей дочери, — добавил Дули, — мы пойдем на штурм, несмотря на весь риск. У нас много опытных людей, и они прекрасно вооружены.

Роб закрыл глаза. Перед его мысленным взором возникла сцена: полиция врывается в дом, возникают свалка и хаос. А Клонкерри молча улыбается и кухонным ножом перерезает его дочери горло или стреляет ей в висок за мгновение до того, как гардаи вышибают дверь. Что ему помешает? С какой стати безумец оставит ее в живых? Хотя, возможно, полиция права. Клонкерри страстно мечтает заполучить Черную Книгу, как и предполагала Исобель. И видимо, преступник поверил обещанию Роба. В противном случае он просто убил бы Лиззи. Как Кристину.

Проблема в том, что журналист понятия не имел, где находится Черная Книга. И совсем скоро этот факт станет очевиден — если только в самое ближайшее время не объявится Исобель и не сообщит о спасительной находке.

Как поступит когда Клонкерри, когда поймет, что у Роба ничего нет? Скорее всего, маньяк сделает то же, что делал уже много раз: убьет свою жертву. Чтобы доставить себе напоследок мрачное удовольствие, чтобы заглушить кровожадный внутренний голос. Чтобы ублажить своих демонов.

Роб, глядя в окно на пропитанную влагой зелень, заметил другой дорожный знак, наполовину скрытый ветками дуба.

Они почти приехали.

Журналист ознакомился с историей этого места в метро по дороге в аэропорт, просто чтобы занять себя, отвлечься от ужасных образов. Неподалеку стояло на вершине холма старое каменное сооружение, огражденное неолитическим каменным кругом. Дом Монпелье, так его называли. По слухам, в нем водились привидения. Тут проводили свои церемонии оккультисты, оттягивалась надравшаяся сидра молодежь; не уступали им и местные историки. Именно здесь чаще всего происходили сборища ирландского «Клуба адского огня». Они пили, жгли черных кошек, играли в вист с дьяволом.

Многое из якобы случившегося в этом доме, насколько мог судить Роб, относилось к разряду мифов и легенд. Однако слухи об убийствах имели под собой кое-какие основания. Дом Монпелье, согласно легенде, использовался Повесой Иганом, Иерусалимом Уэйли, Джеком Лейджером и другими садистами восемнадцатого столетия.

«Киллаки-хаус» — так называли постройку. Несколько десятилетий назад ее ремонтировали и при этом откопали скелет не то ребенка, не то карлика, а рядом с ним бронзовую статуэтку дьявола.

Роб посмотрел в другое окно. Сейчас дом Монпелье был уже виден: мрачное серое здание на вершине холма, еще более мрачное и еще более серое, чем тучи над ним. Для июня день выдался мерзкий, дождливый; в общем, очень подходящий — дьявольский. Роб думал о дочери, дрожащей где-то там, в доме. Нет, нужно прекратить это. Нужно надеяться на лучшее, хотя вероятность такого исхода ничтожно мала. Он даже не поздравил Форрестера с успехом.

— Кстати, хорошая работа.