Резкость Гейси, я полагаю, была вызвана новостью, что Дик Уолш снова в участке. Бедоу так злился, не успев договорить с Уолшем вечером в воскресенье, что вместе с сержантом Джо Хейном из управления шерифа сам забрал Уолша в участок. Парень был раздражен вниманием полиции и клялся, что уже рассказал все, что знает, однако Грег был уверен, что он покрывает своего работодателя.

Хейн с Бедоу отвели Дика в комнату допросов, сняли куртки и галстуки и продолжили беседу с того места, на котором остановились в воскресенье.

В ответ на вопрос, есть ли среди друзей Гейси женщины, Уолш припомнил только одну подругу лет тридцати с десятилетней дочерью. Он видел их вместе несколько месяцев назад, и женщина вроде бы жила неподалеку от подрядчика.

Затем допрос переключился на тему дома Гейси. По словам Дика, он принадлежал матери Гейси и Джон до сих пор оставался ей должен 8000 долларов. В гараже в основном хранились инструменты и материалы для ПДМ. Когда Уолша спросили, бывал ли он в подполе, тот вспомнил, что ходил туда летом 1977 годавместе с Гейси. Они рассыпали по земле мешков десять извести: сливной насос плохо работал, и весь дом провонял.

По поводу бруса с отверстиями Уолш объяснил, что Гейси использует в своих клоунских представлениях наручники: к доске прикреплены цепи, Джон сковывает себя наручниками, а затем выбирается. Обычно доска хранится под кроватью, но Дик ни разу не видел, чтобы Гейси ею пользовался.

Бедоу показалось, что они движутся в правильном направлении, поэтому он начал задавать дополнительные вопросы. Но Уолш уперся и нагло заявил, что больше ничего не знает. Грег навис над Диком и сурово произнес:

– Послушай, если ты имеешь какое-то отношение к темным делишкам Гейси, сейчас самое время рассказать. Когда мы его арестуем, признаваться будет поздно. Никаких сделок.

Однако парень продолжал стоять на своем.

Тут мне сообщили, что в участок пришла мать Уолша и требует выпустить сына. Я вышел и увидел полную женщину с огненно-рыжими волосами; с ней был суровый мужчина. Он молчал, лишь бросал зловещие взгляды. Узнав, что я помощник окружного прокурора, женщина набросилась на меня:

– Зачем вы забрали моего сына, он арестован?

Я объяснил, что мы проводим расследование, и Дик не под арестом. Угрожая иском, она потребовала встречи с сыном.

Перед тем как она вошла в комнату для допросов, Грег объяснил, что полиция подозревает Гейси в причастности к исчезновению Писта и что Дику грозят неприятности, если он что-то скрывает. Миссис Уолш призналась, что Гейси мог угрожать ее сыну, потому что такое уже случалось. Было очевидно, что работодатель Дика ей совершенно не нравится.

По ее словам, прошлым летом Дик потребовал прибавки к зарплате, иначе он пожалуется в профсоюз плотников, а Гейси пригрозил, что в таком случае Уолшу и его родным не поздоровится. Дик рассказал об этом матери, и та вместе со своим внушительным другом заявилась к Гейси домой. Спутник вытащил пистолет 38-го калибра и вставил дуло Гейси в рот. «Если хоть что-нибудь случится с моим сыном или его семьей, – сказала подрядчику миссис Уолш, – ты покойник!»

Бедоу оставил миссис Уолш наедине с сыном. Когда через полчаса она вышла, Дик был в слезах.

– Он говорит, что ничего не знает о пропаже мальчика, – объявила миссис Уолш. – И я ему верю.

– Хорошо, – ответил Бедоу. – Вы его мать, вам виднее. Отпуская парня, Грег предупредил:

– Мы с тобой еще свяжемся, так что хорошенько подумай над ответами.

И все-таки к концу дня у нас наметился прорыв. Пикелл и Адамс смогли достать список заказов из «Ниссон фармаси». Напротив номера квитанции стояло имя заказчика. Нас интересовали записи, сделанные между 2 и 14 декабря; их было около тридцати.

На квитанции, которую нашли в мусорном ведре, стоял номер 36119. И мы нашли его: предпоследняя строчка, датированная 11 декабря. Имя заказчика – Ким Байерс.