Пообщавшись накануне с Диком Уолшем, Козензак пришел к выводу, что тот знает больше, чем говорит, и большинство из нас с ним согласились. Дик прямо высказывал свое недовольство по поводу допроса, поэтому мы очень удивились, когда в пятницу около пяти вечера он сам позвонил в участок. С ним говорил Пикелл, а Козензак слушал с другого телефона.
Уолш признался, что ему не дает покоя пропажа юноши, а поскольку Козензак просил его перезвонить, если он вспомнит что-то важное, Дик решил сообщить: один из предыдущих работников Гейси, Грегори Годзик, пару лет назад пропал, не проработав и недели. Ему было 17–18 лет, он жил по соседству с Гейси и учился в школе Тафт-Хай в Чикаго. Насколько было известно Уолшу, юношу так и не нашли. Гейси тогда говорил, что мальчик ввязался в драку из-за девушки, потерпел поражение и с тех пор сторонится людей. Также Уолш рассказал, что другого сотрудника, Чарльза Итулло, нашли мертвым в реке около городка в ста километрах к юго-западу от Чикаго. Уолш не смог припомнить название города, но там вроде бы жила жена Итулло.
Пикелл сразу же позвонил в полицию Чикаго и попросил проверить, не числится ли среди пропавших Грегори Годзик. Его действительно нашли в списке: Грегори Годзик, 17 лет, рост 175 сантиметров, вес 63 килограмма, светлые волосы, серые глаза, последний раз видели 12 декабря 1976 года. Жил парень в полутора километрах от дома Гейси.
Товар, который весь день провел на телефоне, пытаясь найти Джефри Ригнала в Чикаго или Флориде, переключился на Итулло. Начертив на карте окружность диаметром в 120 км, он разослал сообщение полицейским подразделениям в южной части отмеченной области, запросив информацию по жертвам – как опознанным, так и нет, – чьи тела нашли в реке. Затем с этим же запросом он стал обзванивать участки, но везде получал один ответ: «Архив сегодня уже не работает».
Ранние часы закрытия архивов были не единственной нашей проблемой. В холле меня поджидали репортер и съемочная бригада 7-го канала чикагского Эй-би-си. Хотя Писты выполнили мою просьбу не разговаривать с прессой, репортер Сильвия Сиснерос пообщалась с кем-то из «Ниссон фармаси» и вдобавок каким-то образом разнюхала информацию, известную только полиции. И теперь она хотела получить от меня официальное заявление. Мне следовало проявить крайнюю осторожность. Если в новостях назовут Гейси нашим главным подозреваемым, его юристы тут же побегут в федеральный районный суд за временным запретом, который положит конец расследованию.
Я принес журналистке кофе и постарался завоевать ее доверие.
– Слушайте, – сказал я ей, – просто подождите немного. Я сразу же свяжусь с вами, когда можно будет снять сюжет. Ведь пока и истории как таковой нет. Но как только мы во всем разберемся, вы будете первой, с кем я свяжусь.
По глазам Сильвии я видел, что она мне не верит. Тогда я попробовал уговорить ее показать материал, который группа уже успела заснять.
Сильвии эта идея не понравилась, но в итоге она согласилась на одном условии.
– Я покажу вам, что на пленке, – сказала она, – если вы поговорите с моим режиссером и подтвердите, что у меня есть хороший сюжет.
Посмотрев кассету, я убедился, что журналистка отлично постаралась: она раскопала намного больше, чем нам хотелось бы. Я ни в коем случае не мог допустить, чтобы ее начальство одобрило продолжение расследования.
– Простите, – заявил я, – но я не могу подтвердить, что у вас есть сюжет, поскольку у вас его нет.
В ярости дамочка развернулась на каблуках и удалилась вместе со съемочной командой, а мне лишь оставалось надеяться, что я выиграл немного времени.
Вернувшись в комнату для допросов, которая превратилась в штаб расследования, я стал изучать наши схемы, когда на пороге появился Бедоу.
– У нас еще один пропавший, – объявил он, – владелец кольца школы Мейн-Вест. Адамс только что общался с его матерью.
У меня упало сердце. Меньше чем за час мы узнали о четырех пропавших или погибших подростках, и все они были связаны с Гейси: его бывшие работники Джон Букавич, Грегори Годзик и Чарльз Итулло и учащийся Мейн-Вест, чье кольцо мы нашли в доме подозреваемого.
– Как зовут парня? – спросил я.
– Джон Цик. Адамс с Каутцем идут говорить с его матерью.
Миссис Цик поведала полицейским об исчезновении сына. Последний раз его видели 20 января 1977 года. Тогда он жил в Норт-Сайде и работал ремонтником в строительной фирме в деловом центре Чикаго. Ему продолжали начислять зарплату, включая сверхурочные, но когда родители зашли к нему домой, то обнаружили, что кровать не застелена, зимняя куртка висит на месте, а на кухонном столе лежат не до конца заполненные налоговые декларации. Мать с отцом не заметили ничего странного, кроме пропажи некоторых вещей: телевизора, электронных радиочасов, фена и утюга. Следов взлома не было.
В полиции сообщили, что машина Цика засветилась при ограблении автозаправки в августе 1977 года. Парень, который был за рулем, заявил, что в феврале купил машину у Джона – тому были нужны деньги, чтобы уехать из города. Миссис Цик подчеркнула, что их с мужем очень расстраивает бездействие полиции. Несмотря на десяток повторных звонков, ее сына так и не нашли.