Сухой ручей. Может быть, поблизости живёт ведьма, крёстная Никса, но какая теперь разница? Клаус умрёт тут от жажды, и никто не отыщет в кустах вербейника его останки. Ровена найдёт себе новое счастье и не вспомнит о нём. Флориан будет править королевством, воспитывать близнецов и вздыхать от облегчения, что пропала нужда возиться с непутёвым кузеном, жену ему искать. Перевернувшись на спину, Клаус закрыл глаза и приготовился достойно (один хнык не считается) принять кончину.

Вот кто-то приподнял его голову. На губы капнуло мокрое, свежее, прохладное, похожее на чистую воду из бурдюка. Клаус жадно пил, не открывая глаз. Заколдованная вода – не заколдованная, отравленная или нет, пусть он хоть в медведя превратится, хоть в козла – Клаус будет пить. И есть он тоже будет. Когда ко рту поднесли хлебную лепёшку, он сжевал половину между двумя вдохами, а на третьем разделался с остатком.

Теперь Клаус не прочь был вздремнуть, но его звонко похлопали по щекам.

– Эй!

– Говори, что ел и пил на кроличьей тропе, бестолочь!

Принц вскочил. Перед ним сидел Никс, грубый и сердитый, как обычно, но ещё никогда в жизни Клаус не был так счастлив видеть кого-то. Он бросился обниматься, но гном толкнул его в грудь и отодвинулся.

– Ничего не ел, клянусь! – Клаус довольно разулыбался. – Ни похлёбку, ни рагу, разве что… пару ягод оранжевого крыжовника, но они мне вреда, как видишь, не принесли.

– Вижу, вижу, – пробубнил Никс. – А говорил с кем-нибудь?

– Ну… Не то чтобы… Дров там немного нарубил, пустяки, стоит ли вспоминать. Зато!

– Неужели есть «зато»?

– Зато я купил кроличью лапку, поэтому мне всё это время так везло.

Отступление. Сказочные миры, на самом деле, мало отличаются от нашего-привычного. Волшебный или не очень, круглый, плоский на слонах и черепахе, с краем света или бескрайний – всякий мир держится на определённых столпах. Везде добро противостоит злу; всюду зарождается любовь и на пути к единовластному правлению диктует свои правила. Мелочи также важны: ни один мир не сможет долго существовать без музыки, шоколадных конфет, котят, розовых кустов и перьевых подушек. Люди – они и в сказке люди (даже если эти люди – гномы), и неудивительно, что они порой нуждаются в знакомых читателю, несказочных жестах. Так вот: в этот самый момент, именно Никс Тимберс изобрёл жест, который позже обретёт бешеную популярность под названием ладонь-лицо.

– Ты купил кроличью лапку на кроличьей тропе? – Растопырив пальцы, гном выглядывал один глазом.

– Она приносит удачу!

– А поведай-ка мне, принц, удачливым ли выглядел продавец?

Клаус вспомнил беззубую старушку и решил не отвечать на вопрос.

– Все знают, что на кроличьей тропе нельзя есть, – Никс стал загибать пальцы, – пить, разговаривать с незнакомцами и, тем более, покупать что-нибудь. Здесь всё наоборот, и талисман этот приносит несчастья!

– Все, да не все, – Клаус насупился. – В королевском дворце мне о таком не рассказывали.

– Вот и оставался бы в своём дворце. Со своей женой. Принц.

Сколько можно повторять… Клаус тяжело вздохнул.