Валтор еще раз поправил акубру, не торопясь сошел с дороги на обочину и ступил в море колышущейся на легком ветру травы. Слева от него, поотстав на полшага, шел Иона. Справа – Грир. Старый рамон что-то без умолку бормотал себе под нос. Поначалу Валтор даже подумал, что он стихи читает. Но при чем тут стихи?

– Александр Васильевич.

– Да?

– Ты помолчать можешь?

– А что?

– Мешает.

– Чему?

– Просто мешает, и все.

– Ты слишком напряжен, Валтор.

– Я напряжен?

– Ну, конечно. Это же тебя все раздражает.

– Во-первых, я сказал не раздражает, а мешает. Во-вторых, не все, а только твое бормотанье. В-третьих, что ты вообще там бормочешь?

– Скороговорки.

– Скороговорки?

– Ну, да. Знаешь: «На дворе – трава, на траве – дрова…»

– Тебе что, заняться нечем?

Грир усмехнулся.

– Я-то как раз делом занимаюсь. Ты в курсе, что джангуры придают большое значение не только самим словам, но и тем интонациям, с которыми они произнесены? Поэтому, если хочешь, чтобы джангуры относились к тебе серьезно, следует говорить ровным, хорошо поставленным голосом и очень четко произносить слова, не жуя их и не глотая окончания.

– О как! – удивленно вскинул брови Валтор.

– А ты как думал? – хмыкнул Грир.