Шум винтов стал громче, приближаясь.

Налетел ветер. На дюне впереди вспыхнуло пятно света. Конус света бил откуда-то сверху. Луч прожектора налетел на Леху, ослепляя, а сверху навалился рев.

Леха невольно поджался, поближе к надежному песку…

Луч прожектора проскочил дальше, через миг вернулся. На этот раз держал дольше.

Леха совладал с нервами. Побежал дальше к скальной стене, куда и направлялся. Скорее всего, ищут не бычка…

Харон несколько поторопился заметать следы. Без серег-триггеров ни сатир, ни Клык не могут вызвать программу с картой. Не знают, что творится в игре, и уж тем более не могут выходить на форум, чтобы сообщать об этом немцам. Теперь тевтонцы знают только то, что видят сами, — ну и еще, возможно, то, что другие игроки рассказывают в чатах-форумах…

Луч прожектора скользнул в сторону, рев чуть ослабел — вертолет пошел дальше.

Прислушиваясь к слабеющему гулу, Леха добежал до стены. Привычно выкрутил шею почти на четверть оборота и сунулся в расщелину.

В полной темноте тропинка нырнула вниз, помогая спуститься, вынесла по другую сторону расщелины.

Прямо к сатиру, нетерпеливо прохаживающемуся по осыпи.

— О, рогатенький! — обрадовался он. — Наконец-то!

Леха уставился на эту козлиную рожу. Кажется, даже усмехнулся краешком губ…..

Воистину, наглость — второе счастье!

Но сатир ни о чем таком, кажется, не задумывался. Крутился вокруг, чуть не приплясывая от нетерпения. Дернул подбородком на звездное небо, на Полярную звезду, на ковш Малой Медведицы возле нее.

— Слушай, ты можешь определить, сколько сейчас времени? Точно.

Леха хмыкнул:

— А сколько надо?

Сатир поморщился, но тут же выдавил улыбку. Радостную и почти лучезарную — если бы не сточенные и гнилые зубы.

— Час… То есть два. У нас два, а у них час дня. Хирурги должны приехать. Мне кажется, уже пора бы. Ну ведь есть же два после полуночи, а? — Он опять дернул подбородком на звезды.

И замер, прислушиваясь.