17:38 ЕАТ

Виктор открыл глаза и несколько секунд не мог сообразить, что случилось и где он находится. Мир был беззвучным, коричневым, размытым, странным. Голова болела. Виктор попытался вздохнуть, но втянул через нос только воду.

Он поднял голову из воды, закашлялся. Какие-то мгновения он висел в машине вниз головой, задыхаясь. Он не знал, сколько времени пробыл без сознания, но полагал, что не больше нескольких минут. Он быстро проверил свое тело, сгибая руки и ноги, шевеля головой. Движения причиняли боль, но конечности слушались. Значит, серьезных повреждений не было.

Виктор отстегнул ремень безопасности и упал на потолок машины, ставший теперь полом, погрузился в воду с головой и выкарабкался через боковое окно, порезав стеклом руки и ноги. Течение в реке было слабым, глубина не превышала шестидесяти сантиметров. Виктор поднялся на ноги и кое-как отступил на шаг от перевернутого джипа. Мокрые одежды липли к телу. Рукой Виктор прикрыл глаза от света низкого солнца.

Прищурившись, он почувствовал острую боль в темени. Пощупал голову и вытащил из нее длинную металлическую занозу. По его лицу сбоку стекала кровь, смешанная с водой. Чтобы обрести устойчивость, Виктор прислонился к джипу. Он чувствовал себя неуверенно, сознание мутилось, дышать было тяжело. Особенно болела левая нога в том месте, куда ударила машина, поэтому он опирался больше на правую. Множество мелких ушибов и ссадин не слишком досаждали ему – адреналин был превосходным анальгетиком, но он знал, что, если доживет до утра, чувствовать себя он будет ужасно. Он это предвидел.

Виктор огляделся. Дальний берег реки был метрах в двадцати, ближний – меньше чем в десяти. Виктор видел помятые кусты и сломанные небольшие деревья – след, оставленный джипом перед тем, как он рухнул с крутого берега. Во рту Виктора был вкус крови.

Места, где разбился убийца, Виктор не видел, возможно, он погиб, но если Виктор выжил, выжить мог и он. Виктору нужно было удостовериться, увидеть тело. Отдохнув несколько минут, он оттолкнулся от джипа и направился к ближайшему берегу, бредя по колено в воде. Она была холодной и прозрачной. Чем ближе к берегу, тем глубина становилась меньше. Без пистолета Виктор чувствовал себя словно голым.

Сделав два шага вверх по глинистому берегу, он увидел выходящего из-за деревьев русского с автоматом «Бизон». Тот двигался, пригнувшись, но уверенно. Ни одна пуля не прошила Виктора, поэтому он остановился и ждал. Русский улыбнулся Виктору и знаком подозвал его. Между ними было метров пять.

– Твое счастье, что ты нужен нам живым. Пока, – сказал русский.

Виктор ничего не ответил.

В каждом из пикапов было по двое русских, где же второй? Виктор подходил медленно, притворяясь, что пострадал сильнее, чем на самом деле. Он огляделся. Через кусты и деревья он не мог видеть дорогу, но знал, что она там, метрах, вероятно, в ста выше по склону. Несмотря на еще яркое солнце, под деревьями было темно. До русского оставалось метра три.

Русский снова сделал Виктору знак подойти ближе, и Виктор продолжал идти, останавливаясь и покачиваясь на каждом шагу, словно он с трудом стоит на ногах. Чтобы попытаться что-то предпринять, ему нужно было подойти ближе, но он знал, что, как только подойдет достаточно близко, получит удар прикладом по голове. Он старался не контролировать дыхание, пусть адреналин накапливается, чтобы все чувства обострились, мышцы налились силой. Осталось два метра.

Еще шаг, и Виктор нападет, надеясь, что русский поверил в его слабость. Шанс очень хлипкий, но единственный.

Из-за спины русского раздался бесстрастный голос:

– Я никому не позволю убить его. Я должен убить его сам.

И раздались два приглушенных выстрела.

Русский качнулся вперед, его черты исказились от растерянности, страха и боли, тело обмякло, и он рухнул лицом в грязь прямо перед Виктором. В его спине виднелись две соприкасающиеся дырочки.

Не дальше чем в десяти метрах в подлеске неподвижно, молча и не мигая, стоял Рид, двумя руками держа пистолет, направленный в грудь Виктору.

Виктор сделал вдох, понимая, что он – труп. Только что была возможность убить русского, но этот враг не намерен оставить Виктора в живых. На таком близком расстоянии Виктор не промахнулся бы, даже будучи раненым, и он знал, что враг тоже не промахнется. Чтобы добраться до единственного возможного укрытия, за деревья, пришлось бы бежать в сторону врага. Бежать назад, к джипу, было бы еще безнадежнее. Если бы даже ему и удалось добежать целым, что делать дальше, не имея оружия?

Ничего. Виктор ничего не мог сделать для своего спасения.