Ирьенин положил руки мне на грудь, и их окутало зеленое свечение - "Шосен но дзюцу", техника мистической руки, как подсказала мне память. Довольно сложное медицинское дзюцу, требующее хорошего контроля над чакрой. Под кожей на груди как будто забегали сотни мурашек, а тело начала наполнять энергия.
- Ну вот и все на сегодня, Кейтаро-кун, - через двадцать минут устало выдохнул Адзума, деактивируя технику и вытирая пот, выступивший на висках. Видно было, что мое лечение давалось ему нелегко. Интересно, а аз-за чего он так старается? Хокаге приказал? Или тоже имеет на меня какие-то виды? - Еще три-четыре таких процедуры, и ты самостоятельно встанешь на ноги, а завтра даже можно будет снять бинты на руках. Кожа уже полностью восстановилась после ожогов. Так что ты хотел у меня спросить?
- Прежде всего, я хотел бы узнать, как себя чувствует Саске-сама? Мы единственные, что осталось от клана Учих и я волнуюсь за него...
- С ним все в порядке. Он пришел в себя после наложенного гендзюцу несколько дней назад. Состояние было стабильным, и вчера Саске-кун покинул наш госпиталь.
Не понял! Они что, так просто отпустили семилетнего пацана с неокрепшей психикой домой? В квартал, где каждая вещь будет напоминать о погибших родителях? Они что, совсем охренели?!
- Рафу-сан, Саске-сама ОДИН ушел из больницы?
- Мы не могли надолго удержать его в госпитале, - отвел глаза в сторону медик. - Физическое состояние мальчика было в норме. Хокаге-сама сказал, что Саске-кун уже не ребенок и может сам принимать решения. Саске-кун пожелал вернуться домой. Мы ничего не смогли сделать.
Вот старый ублюдок! Вот как ты заботишься о находящихся у тебя под опекой детях?! Хрен тебе, а не Саске! Сам займусь воспитанием наследника моего клана.
- Ладно, - медленно выдыхаю набранный в легкие воздух и стараюсь успокоиться. - Вы тут не причем, Рафу-сан. Но, как видите, мне нужно выписаться из госпиталя как можно скорее. Прибавилось тут забот...
- Понимаю тебя, Кейтаро-кун. Хоть выздоровление и идет быстрыми темпами, но раньше чем дня через четыре ничего не выйдет.
- Ну хоть так. И еще, Рафу-сан, подскажите, пожалуйста, кое что, - я замялся, пытаясь правильно сформулировать вопрос. - Я сегодня утром заметил свою не совсем... э-э... адекватную реакцию на присутствие Киты-сан. Не то чтобы я сделал что-то предосудительное, но мои... эмоции... не совсем соответствовали состоянию больного...
- Мне кажется, я понял, о чем ты хочешь сказать, - широко улыбнулся Адзума. - Дело в том, что для скорейшего выздоровления нам приходится давать тебе стимулирующие препараты...
- Но ведь я не раз использовал стимуляторы чакры и тонизирующие таблетки во время нахождения в учебной команде. Да и потом, на службе в полиции, тоже приходилось их употреблять. Только эффекта такого не было.
- Наши препараты немного отличаются от стандартных, - объяснил ирьенин. - Эти пилюли действуют на гормональном уровне, заставляя твой организм вырабатывать большое количество тестостерона. А он, в свою очередь, не только способствует скорейшему заживлению ран, но и стимулирует иммунитет, укрепляет сердечную мышцу и стенки кровеносных сосудов, костный скелет и мышечную массу, а так же влияет на эмоциональное состояние и активность сексуальной функции.
Ахренеть, дайте два! Оказывается, меня тут местным аналогом "виагры" кормят, а я удивляюсь, чего меня так торкает. И нафик мне такое счастье? Тут и без постоянного стояка проблем хватает...
- И когда эти стимуляторы перестанут действовать? - переспрашиваю, все еще находясь в шоке от сказанного.
- Курс лечения этим препаратом рассчитан на десять дней, так что еще чуть более недели тебе предстоит их принимать, Кейтаро-кун.
Да что за нах?! Я же точно сорвусь и наделаю маленьких Учих, если блондинка продолжит себя так вести в моем присутствии. Хотя, скорее это будут маленькие Яманаки...
- Рафу, сан, - пробую изменить предпосылки. - Я ни коим образом не хочу оскорбить личные чувства или усомнится в профессиональных качествах Киты-сан, но нельзя ли мне поменять сиделку на кого-нибудь... э-э... с менее эффектной внешностью?
Адзума жизнерадостно заржал, глядя в мое покрасневшее от смущения лицо.