— Это я уже, и сама как-то додумала.

— А зачем тогда спрашивала.

— Я хочу, знать, как ты смог её остановить, — уточнила Виктория и хищно улыбнулась. — Ты что-то сделал с её душой. И не думай вилять, мальчик. Я прекрасно вижу человеческие души. И знаю, что ты сделал что-то с её душой. Как и то, что это тело не т…

— По тонкому льду ходишь, подруга, — перебил я её, отхлебнув чая из чашки. — А, что я сделал с ней — это тебя не касается.

— Если бы не я, то все твои старания были бы бесполезны, — напомнила она мне. — Чтобы ты не делал, она бы всё равно умерла.

И, ведь не поспоришь. Как бы я сейчас не брыкался, но этот простой факт игнорировать не мог. Виктория действительно спасла Софию. Точнее, будет сказать, что это МЫ спасли её. Вот только один не справился бы без действий другого. Так что в целом её претензия справедлива.

— Я не могу тебе сказать. Ни, кто я. Ни, что я с не сделал. Я благодарен тебе за то, что ты помогла ей. Правда. Можешь считать, что я у тебя в долгу. Но большего сказать не могу.

— Даже, если я скажу тебе, кто именно пытался убить эту девчонку? — с какой-то зловредной усмешкой поинтересовалась Виктория.

— Да, да, да. Правда думаешь, что я куплюсь на это?

— Нет, я серьёзно.

Виктория поставила свою чашку на поднос и наклонилась ко мне.

— Я не просто знаю, откуда этот яд. Я точно знаю, где можно его найти. Того, кто его сделал, я имею в виду. Ну, почти точно.

— И с чего мне тебе верить?

— С того, милый, что мы не в средневековье живём. До того, как я сбеж… уехала из Германии, то поддерживала контакты с другими своими коллегами.

— Некромантами?

— Знаешь, вот из-за таких как ты, нас и не любят, — она состроила обиженное личико.

— Серьёзно? А может быть причина в том, что вы мертвецов вот в такую вот хрень превращаете? — не удержался я и ткнул пальцем в стоящего за её спиной гомункула.

— УМФУФУ? — глубокомысленно промычал тот.

— Не слушай его, Фрэнки. Ты замечательный, — тут же похвалила она этого идиота-переростка. — Во-первых, я ничем таким не занимаюсь. Ну, по крайней мере я не рою могилы и не копаю себе части тел для экспериментов. Говорю же, я не в средневековье живу. Люди сами ко мне приходят.

— Ага. И некоторые остаются тут, да? Совершенно случайно.