– Вот мы и пришли, любезный Пандион!

– Благодарю, – коротко сказал тот и направился к галерее.

Жрец обогнал его, и пропел:

– Позволь мне самому устроить тебя! Эллин буркнул слово согласия.

«Как интере-есно…» – подумал Уахенеб. И стал ждать. Никаких оснований для подозрений у него не было, и встреть он этого Пандиона где-нибудь на улице, головы бы не обратил в его сторону. Но почему так прогибается Хориахути? Великий начальник мастеров подлащивался к гостю, как они сами с Кадмаром подлизывались к рехиу. Так кто он таков, этот Пандион?.. Чего боится Хориахути?.. Ведь верховный жрец не склонял головы даже перед префектом Египта! Он и императора встретит со спокойным достоинством – почему же так унижается перед каким-то «грэкусом»? Повеяло тайной…

– Я покажу дорогу, любезный Пандион, – послышался из галереи голос Хориахути, и Уахенеб, осторожно опустив на пол кувшин с маслом, кинулся на цыпочках к портику. Коридор тут один, и эта странная парочка его не минует.

За углом криптопортика, там, где колонны центрального прохода замыкались в круг, Фиванец заметил Кадмара.

– Эй! – крикнул он приглушенно. – Нехеб-ка!

Кадмар вздрогнул, отставляя метлу.

– Это ты… Антеф?

– Я! Прячься за колонну – идут!

Оба шмыгнули за гладкие каннелюрованные бока, и притаились.

– Я, конечно, польщен, что встреча назначена именно здесь, – журчал Хориахути, – но благоразумно ли это – так рисковать?

– Никакого риска нет, – пробурчал Пандион, – не выдумывай…

– Ах, ах! – сокрушался великий начальник мастеров. – Все равно, это так опасно… Сюда!

Пропустив эллина вперед, начальник мастеров двинулся следом, спускаясь по ступеням вниз, в усыпальницу для мумий Аписов, священных быков. Время от времени целая команда жрецов отыскивала на пастбищах Египта черного быка с белой отметиной на лбу, определяя избранное животное по двадцати восьми признакам, и объявляла его воплощением бога. Весь остаток своей жизни бык проводил как в коровьем раю. Ему предлагали самый изысканный корм и оказывали почести, а после смерти Аписа бальзамировали и мумию сносили в подземелье Серапейона.

– За ними, – тихо скомандовал Уахенеб.

Подвалы Серапейона представляли из себя настоящий лабиринт – множество сводчатых коридоров переплеталось так, что заблудиться в них было легче легкого. Время от времени в лабиринте устраивали мистерии и прочие таинства, на которые допускались лишь посвященные. По стенам через равные промежутки ярким белым пламенем горели светильники – и не коптили: в касторовое масло добавляли щепотку соли.

– Я думал, тут холодно будет, – прошептал Кадмар.

– Египетские подвалы хранят тепло, – ответил Уахенеб. – Тс-с! Вон они!