— Лена, ты репортаж видела? Его подъезд краской разрисовали, а к соседнему, где жила Софья, приносят мягкие игрушки.
— Я кое-что придумала.
Следователь позвонила уже знакомому ей старшему сержанту Брянцеву и объяснила свою просьбу.
Через сорок минут около подъезда Муравьевых остановился два автомобиля: седан оперативников с табличкой под стеклом «Следственный комитет» и «форд» с полицейской символикой. Из первого вышли Петелина, Валеев и Токарева. В руках Валеева был саквояж криминалиста, на груди Токаревой висел фотоаппарат. Из «форда» вышли трое патрульных в форме с надвинутыми на лоб кепками.
Судачившие около подъезда граждане притихли и с любопытством посмотрели на прибывших. Петелина переключила внимание на себя и поторопила сопровождающих:
— У нас мало времени, нужно быстро обыскать квартиру Муравьевых.
Она произнесла это достаточно громко, собравшиеся ротозеи навострили уши. Один из них, по-видимому журналист, с диктофоном в вытянутой руке бросился к Петелиной.
— Как идет расследование? Муравьев признался, где прячет Софью Дорохову?
— Все вопросы в нашу пресс-службу, — холодно ответила Петелина, однако задержалась.
— Тогда скажите, чем вы лично сейчас занимаетесь?
— Проводим оперативно-следственные действия.
— Что известно на данный момент?
Пока всеобщее внимание было приковано к строгой начальнице, оперативная группа проскользнула в подъезд, на дверях которого красной краской неровными буквами с подтеками был выведен призыв: смерть педофилу!
Петелина посчитала свою миссию выполненной и раздвинула толпу, извинившись:
— Простите, у нас каждая минута на счету.
Она зашла в подъезд и догнала группу на лестнице. Дверь в квартиру после требовательного звонка ей открыла Мария Муравьева. Мать арестованного подростка осунулась и потемнела от горя, но радовать ее с порога было неразумно, соседи могли слышать.
Старший следователь предъявила документ с печатью:
— Гражданка Муравьева? Вот постановление на обыск вашей квартиры.
— Утром уже все перерыли, — безучастно ответила Муравьева.
— В прошлый раз был досмотр.