– В спальне Дэнни. Первая дверь справа, – вежливо пояснил священник, кивнув в сторону выхода из гостиной.
Комната его сына…
Митчел сразу понял, что спальня была обставлена так, чтобы радовать ребенка и развивать его воображение. На трех стенах красовались настоящие джунгли, из-за деревьев и высокой травы выглядывали причудливые животные. В одном углу возвышалась лошадка-качалка, а вдоль стены стояли коробки с игрушками. И повсюду разбросаны грузовики: красные пожарные машины, желтые самосвалы, синие фургоны, большегрузные автомобили. У четвертой стены стояла кроватка с изголовьем в виде палисадника. На острых кольях сидели яркие попугаи и канарейки. Между ними резвились кролики. Рядом с кроватью примостилось кресло-качалка.
При виде Кейт Митчел ожидал ощутить все, что угодно, кроме жалости. Но сейчас его захлестнула именно жалость. Одетая в джинсы и объемный желтый свитер-водолазку, она сидела в качалке, подвернув одну ногу под себя. Глаза закрыты, голова откинута, к груди прижат большой полинявший лопоухий кролик. Кролик выглядел так, словно его долго тащили по дороге за машиной… а может, это просто озорной мальчишка таскал его за собой повсюду, куда несли его крепкие ножки?
Ее рыжие волосы свободно падали на плечи, ресницы лежали курчавыми веерами на неестественно бледных щеках. Не отталкивайся Кейт босой ногой от пола, Митчел подумал бы, что она спит.
– Кейт! – чересчур резко окликнул он.
Ее тело дернулось, словно от электрического тока. Глаза открылись. Несколько мгновений она смотрела на него так, словно не верила глазам. И только потом слегка улыбнулась.
– Спасибо, – вежливо сказала она.
– За что? – холодно бросил Митчел, борясь с сюрреалистическим ощущением пребывания в спальне, принадлежавшей сыну, которого он никогда не видел. Он здесь и говорит с женщиной, зачавшей этого сына во время незабываемой ночи любви, долго-долго терзавшей его воспоминаниями.
Все еще прижимая к себе кролика, она с трудом встала, словно собралась с силами исключительно ради него.
– Спасибо за то, что одолжил мне и Дэнни деньги на выкуп, – пояснила она. – Я дала твоим адвокатам долговую расписку и попросила составить дарственную, по которой ресторан переходит тебе. Я найду способ со временем выплатить остальное, – заверила Кейт и, не заметив, как бешено дергается жилка на щеке Митчела, добавила: – Но тебе совсем ни к чему было приезжать…
– Не благодари меня и не пытайся отделаться, – предупредил Митчел. – Тебе, мне и нашим адвокатам предстоит долгая беседа, как только мальчик благополучно окажется здесь.
– Не смей называть его мальчиком, – свирепо прошипела Кейт. – Его…
– Почему нет? – процедил Митчел. – Ты сделала все, чтобы я не имел права называть его сыном. До сегодняшнего дня я даже не знал о его существовании.
– Составляя извещения о рождении сына, я вычеркнула тебя из списка посвященных, когда ты назвал меня аморальной стервой, – парировала Кейт. – А кроме того, я хорошо запомнила, что ты развелся с той женщиной, которая хотела родить тебе сына.
Но короткий взрыв праведного гнева мгновенно растворился в мучительной реальности исчезновения Дэнни.
– Уходи, – измученно прошептала она, отворачиваясь и зарываясь лицом в кролика. Слезы снова полились на потертый искусственный мех. – Мое дитя! Они забрали мое дитя!
Митчел повернулся и вышел.
– Подожду внизу, – сообщил он священнику, зайдя в гостиную.
– Это будет ошибкой.