– Просыпайся! Приехали!

– Уже… – Ингеборга попыталась тереть сонные глаза, но пальцы наткнулись на лицевой щиток гермошлема. – Сколько времени прошло?

– Шестьдесят пять минут, – Порфирьев распахнул водительскую дверь и выпрыгнул из кабины. – Сиди пока в кабине, – капитанский рык подернулся густыми помехами, – выпей двести грамм воды, быстрее проснешься. Сейчас найду вход, поможешь копать.

Но поиски входа затянулись, и через пятнадцать минут Ингеборга сама вылезла из кабины, чтобы помочь Варягу. Еще через четверть часа капитан все-таки отыскал люк, занесенный слоем черного снега глубиной сантиметров в сто двадцать. Минут десять ушло на раскопки, но в итоге люковую крышку удалось распахнуть.

– Спускайся! – Он вручил ей свою лопату. – Я принесу аккумуляторы с фильтром. Средний люк пока не открывай, жди меня там.

Варяг побрел к вездеходу, пробираясь по глубокой колее, пробитой им же самим в грязном месиве из радиоактивной золы и столь же радиоактивного черного снега. Его силуэт исчез в ночном пыльном мраке, и Ингеборга принялась спускаться в свой маленький бункер, стараясь не выронить зажатые под мышкой лопаты. Оказавшись возле среднего люка, она осмотрелась, освещая тесное пространство лучом нашлемного фонаря. Снег сюда не попал, только немного осыпалось, пока люк открывали, в остальном в лестничной шахте чисто. В день ухода сломанный люк удалось закрыть герметично. По ступеням застучали подошвы скафандра, и блондинка посторонилась, освобождая место спускающемуся капитану.

– Жди здесь! – повторил он, снимая со спины тяжелую подвеску с аккумуляторами, и вновь полез наверх. В итоге капитан спускался трижды, прежде чем закрыл за собой внешний люк и разрешил ей разгерметизировать средний.

– Мы привезли с собой так много всего, – Ингеборга попыталась стащить вниз какой-то самодельный короб с лямками для переноски на спине. – Что тут внутри?

– Пара фильтров для фильтровентиляционной установки, – Варяг надел на плечо аккумуляторную подвеску и принялся вслед за ней спускаться к нижнему люку. – Они не новые, новых давно не осталось. Их вычистили, как смогли, поэтому я взял два. На всякий случай. Пара аккумуляторов по тому же принципу. И запас продовольствия на крайний случай.

– А что может случиться? – Ингеборга дотащила поклажу до нижнего люка, ведущего в тамбур, и полезла обратно, герметизировать средний люк. Верхний люк капитан закрыл, он тяжелый, но замок сломан и не запирается. Хотя даже если бы работал, она все равно бы закупорилась по максимуму, как учил отец.

– Ураган, например. – Порфирьев перетаскивал груз к двери. – Вездеход я не глушил и даже заякорил. С запасом продуктов, фильтрами и энергией сможем переждать ураган здесь.

– Продукты у меня оставались, – вспомнила Ингеборга, затягивая кремальеру замка. – Немного, но двоим хватит на неделю. Наверняка все замерзло, поэтому ничего не испортилось.

– Шевелись! – поторопил ее капитан. – Открывай тамбур, чем скорее заменим аккумулятор, тем быстрее прогреется помещение. Внутри радиации нет, так что лучше в скафандрах там не ходить.

– Мы можем провести дегазацию и дезактивацию, в тамбуре есть растворы! – блондинка поспешила к ведущему в тамбур люку. – Если они не замерзли…

– Сейчас узнаем, – Варяг помог ей отвинтить кремальеру. – Они до минус тридцати семи рассчитаны. Здесь минус сорок. Теплее, чем на поверхности. Люки хорошо сделаны. Верхний даже не запертым сохраняет герметичность.

– Папа очень старался, – грустно улыбнулась Ингеборга, шагая в погруженный во мрак тамбур. – Он очень любил возиться с бункером…

В тамбуре оказалось минус тридцать четыре, растворы были вязковаты, но в целом чистили. Пока Варяг затаскивал внутрь поклажу и запирал люк, Ингеборга приступила к противорадиационной обработке. Более-менее почистившись, она вцепилась в короб с аккумуляторами, но поднять их ей не удалось.

– Далеко собралась? – поинтересовался очищающийся Порфирьев.

– Я хотела подключить питание, пока вы проводите обработку…

– Один аккумулятор весит пятьдесят килограмм, – хмуро сообщил капитан. – Там их два. Лучше помоги дочиститься. Так быстрее будет.