– Что? – Брилёв смотрел, как вымазанные в крови штанины легинсов Снегирёвой скрываются за пределами видимости камеры. Он перевел взгляд на Абрека: – То есть это не ты выдал ей оружие перед мятежом?

– Нет, – Абрек был ошарашен не меньше остальных. – Я отправил туда усиленную охрану… Зачем ей пистолет… У нас таких даже нету, это полицейский ствол…

– Может, террористы выдали… – неуверенно произнес Миронов.

– Чтобы она отстреливалась от них, когда они захотят ее убить? – Абрек с недовольной гримасой пытался разглядеть, что происходит со Снегирёвой, но видеодатчик цеплял лишь кусок отодвинутого дивана и заляпанный кровавыми разводами пол возле него. – Кто-то принес ей ствол до мятежа!

– Кто?! – возразил Миронов. – Она всегда на виду, за ней следит отдельная программа! Пока она работает в медотсеке, ей точно никто ничего не передавал! К ней в комнату никто не заходит, один раз Зарема прокралась, украла у Снегирёвой резинку для волос, потом продала кому-то… С тех пор Снегирёва комнату запирает, когда выходит. Уборку проводит сама. Если кто-то и передал ей ствол, то не в медотсеке! В ресторане или в спортзале!

– Исключено! – Абрек решительно отмахнулся. – Там за ней постоянно наблюдают! За ней всегда кто-нибудь следит, даже когда она к Порфирьеву в номер пытается пролезть!

– Значит, Порфирьев ей ствол и выдал! – сделал вывод Миронов. – Она же была у него, типа, на беговой дорожке! Из поля зрения камер выпадала несколько раз на несколько секунд! Там много времени не нужно!

– А у Порфирьева он откуда?! – немедленно парировал Абрек. – Когда Варяг попал в бункер, его раз двадцать с головы до ног обшарили! И вещи его перетряхнули сто раз! Не было у него оружия! И пронести он его не мог! Ни тогда, ни потом, даже если где-то на поверхности спрятал! Все, кто на поверхность выходит, по возвращении проходят через досмотровую систему, она автоматическая, встроена в лифтовые кабины, ты же сам ее запускал! Мы ее никогда не отключаем, чтобы видеть, кто что с собой с поверхности тащит, чтобы ничего не сперли!

– Значит, Варяг пронес ствол до того, как мы запустили систему! – настаивал инженер. – Мы же не сразу ее запустили!

– Сразу! – Абрек начал злиться. – Она не работала только в тот день, когда команда Менделеева впервые попала в бункер! Но тогда их обшмонали тщательно в несколько раз: сначала при входе, а потом пока их от интоксикации корчило!

– Потом выясним, – пресек перебранку Брилёв. – Сейчас нужно понять, как использовать это! Она выживет? Мы можем это узнать?

– Можно залезть в ее коммуникатор, – ответил Миронов. – Мы его взломали в первый же день, но там нет ничего интересного. Но есть встроенный производителем комплект датчиков биомониторинга. Датчики дешманские, коммуникатор у нее бюджетный, но понять, жива она или нет, их хватит.

– Сделайте это! – Брилёв не сводил взгляда с изображения.

Двери там надежные, пинками не выломать, но предатель может расстрелять запоры из автомата. Если террористы захотят устроить штурм комнаты, то до Снегирёвой они доберутся. Вопрос, сколько у него есть времени, чтобы использовать ситуацию. И как именно сделать это.

Лицо полковника исказила гримаса бессильной злобы. Фактически он победил, террористок осталось три десятка с небольшим, даже Снегирёва теперь не в их руках, но как додавить оставшихся – никто не знает. Может, рискнуть медотсеком, пока мятежники вновь не добрались до блондинки? Устроить штурм? Теперь уже неважно, как это будет выглядеть потом, основная цель достигнута, штурм можно будет списать на безвыходную ситуацию – террористки пытались убить единственного врача и уничтожить медицинское оборудование. Все поверят, недоверчивых к тому моменту больше не останется. Итак, что имеется на данный момент…

На первом уровне заперто почти пятьсот человек – все лояльные сотрудники Центра, которых он заранее под разными предлогами собрал тут перед началом мятежа. Теперь, после отделения зерен от плевел, их стало меньше человек на пятьдесят. Для поддержания полноценного функционирования Центра это ощутимая потеря, но ее можно восполнить со временем посредством обучения новых кадров. Пока же лояльные работники сидят, запертые в комфортных номерах, их регулярно поят и кормят, и все их беды заключаются в отсутствии основного электропитания. Они уверены, что террористы заблокировали их подуровни и вырубили почти всю электронику кроме той, что имеет доступ к аварийному питанию. Почти ничего не функционирует, но на этом их проблемы заканчиваются. Доказавшие меткими выстрелами свою лояльность сотрудники СБ взяли под охрану все межподуровневые люки и гермопереборки, чтобы никто по глупости или случайности не захотел нарушить герметизацию и устроить утечку кислорода в лишенные воздуха коридоры бункера. Позже, когда террористы будут полностью уничтожены, людям будут показаны их зверства в виде этих самых коридоров, заполненных трупами задохнувшихся людей. Пока же они особо не испуганы и могут сидеть взаперти достаточно долго.

На третьем уровне ситуация аналогичная, там после чистки осталось всего полсотни работников, и они уже продолжили обслуживание биоферм и прочих технических систем бункера. За ними надзирает столь же лояльная охрана, она же временно помогает им в работе, потому что людей не хватает. Все пашут в авральном режиме в две смены, но несколько дней вполне вытерпят.

Второй уровень завален трупами террористов, их там штук шестьсот, но без воздуха разложение трупов удается предотвратить, а основная масса бесполезного населения выжила. По данным людей Миронова, там уцелело порядка трех с половиной тысяч человек. Детей погибло не так уж много, их было больше трехсот, сейчас осталось меньше трехсот, но в общем-то статистика все та же – детей грубо триста. Остальные выжившие – женщины до тридцати пяти, половина – вообще до тридцати. Брилёв подавил вздох. Его бы воля – так лучше б он избавился от этих, а оставил старых, которым за сорок. Они хотя б не плодились бы. Но именно старые стервы устроили весь этот бунт, за что и поплатились. Количество бесполезных проедателей биоферм удалось сократить почти на двенадцать сотен штук, это позволит ему достичь первостепенных целей. Хотя в перспективе проблемы остались прежними – вся эта толпа молодого бабья рано или поздно пожелает родить, и в Центре снова произойдет демографическая катастрофа.

Может, отключить от воздухоснабжения пару-другую жилых подуровней и свалить все на террористов? Это позволит избавиться еще от полутысячи ртов, способ оказался настолько эффективным, что Брилёв сам не ожидал такого результата. Но устраивать такое в спешке, тщательно не продумав последствия, нельзя. Одно дело отдать своим людям приказ уничтожить террористов, которые стремятся уничтожить их самих. Другое дело – приказать уничтожить полтысячи человек, которые к террористам присоединяться не стали. Среди них наверняка окажутся чьи-нибудь любовницы или даже родственники. Такое может вызвать скрытое недовольство, озлобление и желание отомстить когда-нибудь потом, когда все уляжется. Как ни жаль, но от этой идеи придется отказаться. По крайней мере, сейчас. Тем более что сейчас нужно бросить все силы на решение проблемы с последними террористами.

– Готово! – сообщил Миронов, считывая что-то со своих хитроумных девайсов. – Мы подключились к датчикам биомониторинга на коммуникаторе Снегирёвой! Вот данные!