– Офигеть… – повторила Светлана. – Все строят жильё в престижном месте, а вы – бункер в глуши! И твоя мама спокойно к этому относилась?

– Мама говорила, что ей нравится играть в отцовские игрушки, – Ингеборга с усилием захлопнула люк и задраила кремальеру. – Они с папой любили друг друга и всё делали вместе. Как видишь, сегодня нам это пригодилось.

– Никогда бы не поверила, если б сама не увидела, – Кристина удивлённо наблюдала, как Ингеборга по-хозяйски возится с каким-то сложным техническим оборудованием, щелкая рубильниками и сверяясь с индикаторами приборов.

– Готово! – провозгласила хозяйка. – Сейчас бункер висит на обычном питании, как весь дом, но в случае отключения автономное питание запустится автоматически. – Ингеборга подхватила свои сумки: – Пойдемте, это техническое помещение. Жилой отсек дальше.

Она распахнула гермодверь и провела подруг в следующее помещение.

– А здесь ничего так! – оценила Кристина, осматриваясь. – Уютненько! Это пенообои?

– Они из водорослей сделаны, – объяснила хозяйка. – Папа из Японии заказал, через какой-то клуб для выживальщиков. Экологически чистые, и основа, на которую они наносятся, напыляется на стену и снижает вред от бетона. Стены же бетонные, а он вреден для здоровья. Бетон, правда, обычный, настоящие бомбоубежища строятся из специального бетона, с добавками, чтобы повысить сопротивляемость жесткому излучению. Но спецбетон стоит слишком дорого, и его использование отслеживают спецслужбы. Папа говорил, что в случае катастрофы нам хватит и обычного, потому что мы живём на отшибе, и прямо по нам стрелять никто не будет. Располагайтесь!

Девушка указала подругам на тройку массивных кресел, стоящих вдоль стены. Перед креслами имелись столики, в случае необходимости становящиеся обеденными, стена напротив несла на себе не новую, но вполне неплохую голографическую видеопанель.

– Раскладывающиеся, с вибромассажем! – Светлана оставила чемодан и уселась в одно из кресел. – Комфортная у вас планировалась катастрофа, со всеми удобствами! А почему только три кресла?

– Потому что их было трое, – с иронией ответила за Ингеборгу Кристина. – Не благодари!

– Спасибо, не буду! – парировала Светлана и перевела взгляд на хозяйку: – Вы не планировали никого спасать кроме себя?

– Отец был выживальщиком, а не психом, – Ингеборга скрыла усмешку. – Это было его хобби. В то, что катастрофа наступит по-настоящему и неизбежно, он не верил. Просто принимал меры предосторожности. «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих». Так он шутил. Поэтому бункер рассчитан на нашу семью. Если бы со временем нас стало больше, то количество кресел можно было увеличить. Место ещё есть. И для кроватей тоже.

– У вас тут ещё и кровати есть? – Кристина плюхнулась в кресло рядом со Светланой. – Уважаю подход! А бассейна с джакузи, случаем, не найдется?

– Бассейна с джакузи нет, – Ингеборга открыла дверь в ещё одно помещение и принялась заносить туда вещи. – Есть душевая кабина. Маленькая, но принять душ хватит. Это спальня, – донеслось изнутри помещения, и подруги поспешили за ней, останавливаясь на пороге.

– Совсем крохотная, – оценила Светлана, – три кровати вдоль стен. Ты же сказала, что есть место…

– Кровати в случае необходимости делаются двухъярусными, – объяснила Ингеборга. – А больше шестерых в этом бункере не поместится. Тут всего шестьдесят квадратов вместе с техническими помещениями. Бетонный мешок шесть на десять на глубине в пять метров, и половину занимает оборудование: скважина, аккумуляторы, фильтровентиляционная установка, кладовая с холодильником и шкафы со снаряжением.

– Кроватки из натурального дерева! Тоже хендмейд? Какая твоя? – поинтересовалась Кристина.

– Центральная. Здесь всё самодельное, кроме сложного оборудования. Зато сделано с душой.

– Тогда я пойду налево! – хихикнула Кристина, бросая свой чемодан возле выбранной кровати. – Интересно, сколько нам придется тут просидеть? У тебя здесь, под землёй, новости ловит?

– Пока антенна на крыше стоит, всё ловит, – Ингеборга покинула спальню и включила видеопанель. – Интернет, мобильная связь и прочее. Как у всех.