— Вообще-то, украинский подданный. Ну, давай, нападай.

— Но родился-то в Советском Союзе?

— Ну, да.

— Значит, наш, советский. Я нападать на тебя не могу.

— Тогда пусть Борька атакует! — снова предложил Леша.

— Ладно, — кивнул головой Пашка. — Только тогда нам надо было в чистое белье переодеться.

— А это зачем? — развел руками перед Иванычем Леша.

— Солдаты перед боем всегда должны были в чистое переодеться, чтоб при ранении не произошло заражение крови. Старое белье — гарантированный сепсис, — неожиданно выдал боцман. — Понял, мамонт?

— Э, так дело не пойдет! — всполошился Леша. — Паша, вы же понарошку биться будете. Понял? Не до крови и увечий. Просто обозначая удары. Вы же не враги!

Боря в это время, чуть теряя равновесие, менял стойки, очень серьезно поглядывая на штурмана.

— Ну, вы начнете, или нет? А то все пойло выветрится, — сказал боцман и махнул своей когтистой лапой. — Брейк!

Боря махнул ногой чуть ли не до подволока и нанес прямой удар рукой. Пашка стремительно ушел в сторону и дернул правой рукой за штанину опорной ноги противника. Боря приложился об палубу всеми костями.

— Цуки-ваза, — начал, было, комментировать Леша, но запнулся и добавил. — Хулиганство какое-то, а не подсечка.

Боря перекатился назад через голову, встал, на коротком шаге левой ноги поднял правую и, разворачиваясь, как плетью нанес ей удар по голове.

Но Пашка легко наклонился, ухватился рукой оппонента за шею и дослал вперед, то есть себе за спину. Боря улетел, болтая руками — ногами, как сорванный бурей парус, хлопающий полотнищем на ветру. Врезался в полку со штурманской литературой и слабо хекнул. Лоции и Журналы информации судоводителей один за другим попадали на палубу.

Боря вновь яростно бросился вперед, отчаянно махая руками, нанося удары и ставя блоки. Пашка несколько раз неуловимо повел плечами, покрутил непонятным образом кистями, и Боря уже привычно помчался навстречу штурманскому столу, выдрав с корнем прикрученную к нему настольную лампу.

Леша с Иванычем сидели, раскрыв рты. В дверях тоже с раскрытым ртом стоял капитан Аркаша. Его каюта располагалась как раз под рубкой, так что его наверняка заинтересовал топот и неясное буханье сверху. Еще больше его заинтересовал, даже поразил стремительно пролетающий мимо Боря, неприятно удивил застывший с опущенными руками и смотрящий куда-то перед собой Паша и просто взбесил вид двух других членов команды, поднявших перед собой пластиковые стаканчики со вполне определенным содержимым.

— Эт-то что т-тут т-такое? — на самой высокой ноте, недоступной даже поварихе Люське, заикаясь, провозгласил он.

Леша с боцманом растворились в воздухе, только хлопнула дверь с мостика на крыло надстройки. Вместе с ними пропали, будто и не было, бутыль с неизвестным содержимым, все пластиковые, непустые стаканчики, поднос с остатками былой закуски и пять вилок. Боря слез со стола и стал по стойке «смирно». Пашка молниеносным движением достал из-за уха припасенную сигарету, запихал ее в рот и стал энергично жевать.

Аркаша, бешено вращая глазами, потеряв дар речи, подошел к штурману и шумно втянул в себя воздух. От Пашки пахло хорошо пережеванным табаком сигарет «LM». У Бори на губах пузырилась кровь, а запах был такой, что капитану можно даже было и не подходить.