— Готов теперь воспринимать все серьезно?
Ромуальд в ответ только пожал плечами.
— Предлагаю тебе влиться в стройные ряды нашего неформального движения. Выбора, между прочим, у тебя нет. Хотя, лукавлю. Можешь остаться здесь и получить высшую меру за зверское убийство двух сотрудников при исполнении. Если решишь иначе, то совсем скоро мы отсюда уберемся. Будешь жить достойно, может быть, не очень долго, но зато гарантированно умрешь свободным человеком. Все будет только в твоих руках. Итак?
Ромуальд снова начал сомневаться в реальности происходящего. Может быть, это просто сон? На всякий случай он сказал:
— Ладно.
А потом добавил:
— Ты кто?
— Ну вот, теперь можно и представиться. С этого момента я — Куратор. Так уж повелось. Удобное слово. А ты, в прошлом Ромуальд Карасиков — Конкач. Контролер Качества. И номер у тебя будет соответствующий. Но это позднее. Сейчас я тут немного подчищу, ты же подожди на скамейке у входной двери. Все вопросы потом.
С этими словами он отпер дверцу, а сам убежал в караульное помещение. Ромуальд присел, как ему было велено, в милиции же раздалось несколько самых разнообразных звуков. Кто-то кричал, кто-то булькал, кто-то даже выстрелил, переворачивалась мебель, бились графины.
Куратор вышел с тем же невозмутимым выражением на своем зверском лице, что и было до этого. Жестом показал на машину, стоявшую поодаль. Пока Ромуальд двигался к ней, достал блокнот, черкнул несколько букв на листочке и вложил его в дверную ручку.
— Есть какие-нибудь пожелания? — спросил он, заводя двигатель.
— Маме можно позвонить?
— Можем даже заехать, мы теперь все можем, — ответил Куратор. — Кстати, вот все твои документы. Судебное дело, мне так кажется, тебя не очень заинтересует. Я его уничтожу, пока ты поговоришь со своей мамой. Ее, кстати, только выпустили из больницы. Ну, что — поехали?
Ромуальд только кивнул головой, отметив про себя, что гнетущий запах разложения куда-то подевался. Притерпелся к нему, что ли?
15
Мама выглядела очень уставшей. После того, как в прошлом году Ромуальда забрали и потом предъявили чудовищное обвинение, она что было сил боролась с отчаяньем и жуткой, как ей казалось, несправедливостью. Адвокат, взявшийся за дело, сообщил, что он честно отработает гонорар. Но для этого нужно сотрудничество с властями, уступки, оговоры и даже ложь. Тогда, вполне вероятно, удастся наказание уменьшить до минимума. Но какие могут быть условия, если ее сын никогда не имел дел с наркотиками? Или виновен — или нет. Какие промежуточные состояния?
На свидания к Ромуальду она ходила, но он был, как в трансе: никого не узнавал, никак не реагировал. Ей казалось, что его били. Следователи сообщали, что он ведет себя вызывающе. За полтора месяца до суда сердце матери дало сбой. Врачи сказали, нельзя волноваться. То-то она порадовалась, когда узнала срок наказания! Стало так плохо, что мысль о смерти уже не вызывала никакого ужаса. Почему она не умерла, даже не попытавшись вызвать скорую помощь?
Наверно, потому, что ночью Ромуальд, весь худой и бледный, пришел домой.
— Мама, все это чушь и бессмыслица. Я ни в чем не виновен. Просто им так захотелось, — сказал он.
Потом Ромуальд объяснил, что ему теперь придется уехать с города, но он будет обязательно звонить. Все обвинения с него сняты, документы на руках, но лучше будет, если мама переедет на первое время в Питер.