«Объект в сопровождении охранника покидает здание библиотеки. За посылкой пока что никто не явился».

«Принято».

Во дворах, рядом с библиотекой, на лавочке сидел «Доктор». В последний раз затянувшись, он потушил сигарету о снег и не вставая, выкинул окурок в урну.

«Доктору» было хреново. Очень. Вчерашнее обильное возлияние крайне отрицательно сказалось на здоровье и самочувствии немолодого уже «торчка».

Вчера, вместе с Люськой, своей двадцатилетней любовницей, он отмечал Новый Год, а заодно, и собственный пятьдесят второй по счету День Рождения. Угораздило же его родиться в Новый Год, чтобы всю свою жизнь получать двойной удар по печени…

А еще, ему хотелось «вмазаться»! Очень хотелось, но этого сейчас было делать нельзя…

Ибо сейчас он был на работе. А первое из двух незыблемых для «Доктора» правил, наличие которых у наркомана, само по себе практически нонсенс (но он-то был нетипичным наркошей, по крайней мере, таковым считал себя сам), звучало просто, но было очень непростым в исполнении: «не вмазываться на работе!»

А работал он, вопреки своей «погремухе» (которую получил за то, что в молодости учился в МедВУЗе, откуда, однако, был отчислен, когда какая-то падла настучала в деканат о том, что он «вмазывается» «хмурым») «бегунком» или, по-другому, «перевозчиком». То есть, забирал из «закладки А» и перевозил, оставляя в «закладке Б», то, что требовалось заказчику. В основном, различные «зелья», конечно. Не слишком большие партии (но, уже давненько и не слишком малые), разумеется (ибо нарку, даже такому как «Доктор», никто не доверит большие, впрочем, он бы и сам не взялся за излишне крупную перевозку). Или, к примеру, «бабки», как вот сейчас.

И на днях его выцепил старый кореш. У «Доктора» вообще корешей, да и просто знакомых, было весьма немало, ибо он всегда следовал двум своим правилам, а это значит, у него всегда была работа, то есть «бабки», которые, есть ничто иное, как «хмурый». А у кого на регулярной основе есть «хмурый», у тех, как известно, недостатка в корешах нет.

— Слышь, «Док», — сказал выцепивший его тип, — тут одному малому да раннему «бегунок» нужен…

— Кто таков? — поинтересовался «Доктор», — Чего? Сколько? И куда?

«Доктора» всегда интересовало, что он везет и сколько? И если заказчик не желал этого сообщать или ему самому что-либо не нравилось, то просто отказывался от подобного заказа. Жизнь дороже. Даже такая, как у него. Разумная осторожность — главное в подобного рода делах, особенно, когда дело имеешь с различными «зельями». Ибо, Государь Император, если вдруг что, повесит и даже имени не спросит.

— Да так, студентик один, у него еще депрессивная «погремуха» такая…, — корешок защелкал пальцами, вспоминая, — «никому не нужный»…

— Нет, не знаю такого, — покачал головой «Доктор», — не легавый «манок»?

— Да нет, вроде… Он через меня пару заказов уже делал, так, по мелочи, и все было нормалек, но…сам понимаешь, да и не «хмурого» ему тащить надо…

— Его «хмурого» я бы и не потащил, — было ответом

— «Бабки». Не меньше штуки за раз. Из Москвы в Гусь-Хрустальный. Заберешь тогда и откуда скажет, оставишь там, где скажет…все как обычно. Пятая часть твоя. Берешься?

— Пятая часть, плюс оплата дороги и жратвы в пути

— Хорошо, я передам, и, если согласится, оставлю твой «рабочий» номер… Слышь, «Док», а у тебя есть, чё…?

А еще «Доктор» уже замерз, сидя на этой лавочке…