– Да мало ли чему мы не верим, что потом на поверку оказывается правдой, – осторожно ответил Сергей.

– Ладно. Давайте по порядку. Итак, жила-была одна группа ученых-энтузиастов, которые многие годы работали над созданием машины времени. В какие только времена над ней не работали, – махнул рукой Антон. – Так вот, благодаря случайности и невероятному стечению обстоятельств они получили-таки результат. Но как часто бывает в таких случаях, вышло не совсем то, чего хотели. Со временем у них как-то не заладилось. Вернее, не совсем. В прошлое-то у них заглянуть получилось, но только не в то, какое бы хотелось. Словом, ученые открыли возможность путешествия в параллельные миры. К слову сказать, их оказалось не бесчисленное множество, они вполне поддаются учету. Во всяком случае, пока. По утверждению группы, этих миров и впрямь бесконечное множество, и, если создать более чуткую аппаратуру, это легко можно будет доказать. Спорить с ними глупо, да я и не собираюсь, потому что являюсь практиком, а не научным работником. Так вот, параллельные миры существуют, и это доказанный факт. Интервал между этими мирами составляет ровно год. То есть в ближнем к нам мире будет эта же самая секунда этого же самого дня, но годом раньше. Ученым пока удалось пробиться в прошлое ровно на одну тысячу лет. Из доступной информации следует именно это. В будущее вроде бы проникнуть не получается. То ли мы находимся на вершине этих самых миров, и тогда теория о бесконечности теряет смысл, ибо то, что имеет начало, имеет и конец. Есть сторонники и этой теории. Или же нас не пускают вперед, чтобы мы не наломали дров. Теория обладает правом на существование, но тогда эти же самые «высшие» должны надавать нам по ручкам, чтобы мы не шалили в других мирах. Третья теория, на мой взгляд, звучит куда более правдоподобно. Механизм движения в прошлое и в будущее несколько отличается. Ведь чтобы открыть портал из слоев прошлого, нам необходим маяк в нашем будущем, на который, собственно говоря, и наводится портал. – Антон прокашлялся, отпил немного сока и, откинувшись на спинку широкой деревянной скамьи, продолжил: – Но опять же для нас это не суть важно, пусть об этом болит голова у ученых. До начала двадцатого века история всех миров, за исключением частностей, развивается по схожему сценарию. Примерно у трети она имеет значительные отклонения, но связано это, как правило, с различными катаклизмами. Так, например, в одном из миров в результате глобальных тектонических сдвигов Британские острова ушли под воду, и англичан как таковых попросту не стало. Евразия развалилась на два материка. Если говорить привычными для вас ориентирами, то от Балтики до Черного моря появился разлом, эдакий пролив шириной от семисот метров до пяти километров и общей длиной более двух тысяч километров. Так вот, в том мире роль колониальной и морской державы в восемнадцатом – начале двадцатого века выпала Германии. Она же продолжает удерживать лидирующую роль и в середине двадцатого века, каковой там сейчас и есть. Кстати, у них как-то обошлись без мировых войн, хотя и не избежали множества локальных конфликтов, унесших ничуть не меньше жизней, чем всеобщая мировая мясорубка. И в то же время в соседних мирах, или слоях, как их называют ученые, в основном все более или менее похоже на известную нам и вам историю. Правда, есть серьезные исключения. Через три слоя от нас, через шесть, двенадцать и двадцать… Там просто кошмар. Постапокалипсис. В двух случаях ядерная война. В третьем – глобальное потепление, от суши хорошо если осталась четверть, люди в буквальном смысле этого слова живут на островах. В четвертом – от души постарались метеориты, полная разруха, хаос, мутанты и тому подобные прелести. Подобных миров в общей сложности что-то около тридцати, но эти ближайшие к нам. Да, установлен один мир с динозаврами, которые соседствуют с людьми. И не так, чтобы далеко от нас, всего-то двести лет или слоев, это уж как будет удобнее.

Сергей пробежался взглядом по столу. Семен, прекрасно его поняв, взял бутылку, разлил коньяк по стопкам. Шейранов с недоверием посмотрел на собеседников, после чего выпил свою порцию. Помогло мало. Поверить в то, что говорил Антон, было невозможно. Но отчего-то верилось. Впрочем, есть великолепные актеры, психологи, экстрасенсы, в конце концов способные убедить кого угодно и в чем угодно. Правда, непонятно, кому понадобилось так разыгрывать именно его.

– Сергей Федорович, я вижу, что вы мне не верите. Да и не мудрено. Давайте сделаем так. Сейчас вы с Семеном прокатитесь на вертолете, причем сами выберете направление и дальность полета. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать…

Нда. То, что это не Земля, вернее, не его мир, Шейранов теперь верил. Или скорее все же знал совершенно точно. Не мудрствуя лукаво он предложил Семену пролететь над Ессентуками, буде те окажутся не в тысяче километров. Оказалось, нет, всего-то в паре сотен. Сергей не ошибся, они находились именно в Кавказских горах.

Знакомая речка. Вернее, русло, потому что Подкумок отчего-то превратился в большой ручей. Если учесть то, что здесь сейчас две тысячи сорок восьмой год, в это вполне можно поверить. В его детстве эта речка была куда более внушительной, чем в зрелые годы.

Планировка улиц города тоже вполне узнаваема. А вот что касается застройки… В районе частного сектора мало что изменилось. Видно, что с новыми домами соседствуют старые, но в общем и целом все так же. В центре архитектура зданий совершенно неузнаваема. Микрорайоны, находящиеся в стороне от центра, выглядят так же. Вполне узнаваемые панельки и хрущевки.

Кстати, его ожидания относительно того, что город наверняка разросся чуть не вдвое, не оправдались. А может, он и не прав. Все же раньше летать над городом на вертолете ему не приходилось. Но с другой стороны, он изъездил весь город и станицу, что через речку, вдоль и поперек, так что планировку города представляет себе хорошо. И уж отсутствие жилого района, появившегося рядом с больницей после наводнения, не заметить просто не мог.

Больницы тоже нет. В смысле, она есть, но не на привычном месте, а несколько в глубине, где он старался вырастить больничный парк. И здание не то, а совершенно новое, из стекла и бетона. Современное и радующее глаз. На месте старых корпусов разбиты аллеи. Даже бревенчатая церковь в наличии. Странно, здание больницы не такое уж и старое. К чему было его сносить и возводить новое?

После этой прогулки напрашивались только два вывода: либо у него серьезные проблемы с головой, либо все это правда. Версия с розыгрышем не рассматривалась априори. Некому над ним подшучивать таким образом. Даже будь у него в друзьях какой-нибудь мультимиллиардер, то и он не стал бы так тратиться.

Ах да! Еще и винтокрылая машина. Этот агрегат работал практически бесшумно, и даже лопасти, рассекающие воздух, не издавали того шума, что ветряк, стоявший в огороде у его соседа. Двигатель же был электрическим. Здесь вообще электроэнергия стоила копейки, и весь транспорт работал на ней, начиная от личных авто и заканчивая авиалайнерами. Вот такие пироги с котятами. Ни о чем подобном на своей родной Земле Сергей не слышал.

Через три часа, ошеломленный и все еще не способный осмыслить увиденное, он опять оказался в знакомой беседке. Кстати, не такая уж эта усадьба одинокая. Уединенная, это да. Вдоль дороги, вьющейся по горным склонам, приютилось несколько десятков усадеб, и все с вертолетными площадками. Понятно, что люди здесь расположились не бедные, а скорее даже наоборот.

Антон встречал вернувшихся поспевшими как раз шашлыками. Хм. Лучше бы не брался за это дело. У Семена мясо выходило румяное и аппетитное даже на вид, а вот у его друга детства и работодателя пригорело. Ну да, на вкус и цвет у всех фломастеры разные. Сергею было абсолютно все равно, лишь бы было чем закусить. А осуждающий взгляд Зайцева Антон стоически проигнорировал.

– Итак, вы меня убедили. Все и впрямь похоже на наш мир, но в то же время другое, – опрокинув в себя очередную рюмку, произнес Сергей. – Что дальше? К чему было вытаскивать сюда меня? Сомнительно, что вы получаете удовольствие, вываливая на голову неподготовленного человека подобные новости.

– Все правильно. Но прежде чем мы перейдем к конкретному разговору, я должен рассказать вам еще кое-что, – заявил Антон, расставляя перед собой посуду в каком-то определенном порядке, понятном только ему, словно это имело какое-то значение. Похоже, он просто не знал, с чего начать, и банально тянул время. Но спустя пару минут, придя к какому-то решению, продолжил: – Итак, оставим параллельные миры. На протяжении десятков лет, при солидном финансировании со стороны правительств существовало несколько групп ученых, занимавшихся изучением человеческих феноменов. Опять же мне неизвестны все перипетии, но в результате этой работы практически одновременно русскими, американскими и израильскими учеными были получены поразительные результаты. Им удалось выявить категорию людей, а по сути уникумов, которых они назвали кукловодами. Эти люди вроде бы ничем не отличаются от других, разве только кукловод никогда не опустится на самое дно и не станет подниматься на вершину. Как показывает статистика, они предпочитают жить в свое удовольствие, не особо оглядываясь на других.

– Что значит кукловоды? – склонив голову набок, поинтересовался Шейранов.

– Это те, кто при определенных условиях способен взять контроль над другим человеком. Полный контроль. Покинув свое тело, сознание кукловода оттесняет в сторону сознание этого индивида, в буквальном смысле завладевает его телом и подчиняет себе разум. Кукловоды уникальны. Среди трех миллиардов людей, населяющих наш мир, при практически тотальной проверке было обнаружено только шесть таких уникумов. Как вы понимаете, в ходе этих поисков была выработана определенная метода, которую применяют в параллельных слоях начиная с две тысячи десятого года, то есть с момента массового использования смартфонов. Скольких именно уникумов удалось там выявить, мне неизвестно. Как понимаете, эта информация секретна. Но если исходить из того, что стало известно общественности, кукловодов вообще не более сотни. Возможно, чуть больше, но это все равно очень мало.

– Дайте-ка я догадаюсь, Антон. Я и есть этот самый кукловод.

– Не верите? – нервно ухмыльнулся тот.

– Верю. После того что я сегодня видел, очень даже верю. И потом, какой вам смысл мне врать? Я, конечно, допускаю мысль, что произошла какая-то ошибка, но в остальное верю.