- Так значит, вся эта идея с законосовещательным органом - пустая трата времени?
- Отнюдь. Государственная дума, если не дать ей права творить беспредел и осознать свою вседозволенность - довольно ценный орган коллективной проработки законов и идей, на которые у Вашего величества времени может и не найтись - все таки, вы человек занятой.
- Так что же? Копировать английскую систему правления? Парламент и прочее? Мой отец такого никогда не желал! И для меня это чуждо!
- Так или иначе, но после Первой мировой войны все крупные неограниченные монархии пали.
- Это звучит как приговор!
- Позвольте заметить, что это звучит как правда! - Меня уже начинало раздражать переменчивое настроение Николая. Со своей стороны я старался объяснить ему, насколько ущербна политика закостенелости и угнетения собственного народа, но он упрямо не хотел меня слушать. Быть может, и в моей истории были люди, которые указывали царю на недостатки имеющейся системы, да вот их имен до моих ушей не дошло?
- Двадцатый и двадцать первый века показали, что невозможно одному человеку, не имея либо надежной системы власти, либо мощного аппарата репрессий, править государством. Но, и выпускать бразды правления - тоже не дело. Мой вам совет - даруйте господам политическим борцам Государственную думу, как иллюзию того, что они смогут что-то изменить в политическом море. И они мгновенно переключатся от террора на междоусобные дрязги, в попытках урвать кусок побольше. И тогда, когда вместо работы во благо государства, они начнут плести интриги против своих политических противников, вы и спросите с них, а что же они сделали на благо страны.
- Вы предлагаете установить контроль над Государственной думой?
- Безусловно. Полная подотчетность деятельности. В моей истории, вы сделали Государственную думу нижней палатой своеобразного Парламента. Верхнюю же из себя представлял Госсовет.
- Хм... Как много нужно переосмыслить. Так несвойственно нам, самодержцам, слышать, что монархия теряет свое влияние в мире. Что необходимо создание парламентов. Многочисленные затратные реформы. И все это - под нарастающим террором, угрозой революции в стране и войной с Японией, которую, кстати, вы пообещали мне выиграть. - Николай как бы между делом вперил в меня свой пронизывающий взгляд, от которого мне сразу стало не по себе. В голове мелькнули картины заточения в крепости, нещадные допросы и как заключение - расстрел в глухом лесу. И полсотни безымянных трупов, зарываемых в братской могиле.
Как сказал бы сейчас Ваня Флеш: "Толсто, очень толсто". Хоть Николая и не угрожал мне, но явственно дал мне понять, что от успехов на Дальнем Востоке зависит моя, да и не только моя судьба. Странно, но я не помнил по истории, чтобы Николай умел делать такие недвусмысленные намеки. Конечно, одна фраза - это еще не диагноз, а только констатация факта. Но, уже от оного этого мне стало не по себе. Неужели я собственными руками взращиваю тирана?
Глава 10. Балтийское море
На борту броненосца "Александр Третий". 03.02.1904.
Знаете ли вы красоту Балтийского моря в лучах зимнего рассвета?
Смею заверить - не знаете.
Я стоял на левом крыле ходового мостика "Александра Третьего", наблюдая, как в море прячется красный диск солнца.
Чуть позади "Александра" молчаливой громадой двигался "Принц Адальберт". Похожий на хищного морского зверя, неспешно переваливающегося с борта на борт. Крейсер впечатлял своей строгой, военной красотой, по сравнению с которой "бородинец" выглядел как мажорный сынок богатого папы. Глядя на его величие, так и хотелось порвать якорные цепи, чтобы дать молодому и сноровистому кораблю волю.
Конечно, несправедливо сравнивать броненосец с французскими корнями и чистокровный немецкий броненосный крейсер. Но, так уж вышло, что в лучах рождающегося дня вблизи острова Бьёрк, не было других боевых кораблей, на которых бы я смог положить глаз.
И даже непривычно тяжелый, въедливый угольный дым, от которого я первоначально задыхался, уже не мешал мне наслаждаться красотой.
- Решительно не понимаю, в чем была необходимость привлекать меня к этому походу, - послышался приближающийся голос из ходовой рубки.