— Да, — она скромно потупила взгляд, в котором, только если присматриваться, можно было заметить искру торжества, — Мне так стыдно, что я сначала так долго колебалась. Кто‑то мог умереть.

— Не надо, Арпи, — Кирилл покровительственно потрепал ее по плечу и повернулся в нашу сторону, — вон, есть люди, которые вообще сбежали с поля боя, ударили своего в спину, и ничего, совесть их не мучает.

Ответить ему никто не успел, иначе, подозреваю, все бы закончилось массовой дракой, в аудиторию вошел профессор Марков и попросил всех разойтись и занять свои места. Курсанты с предыдущих потоков пытались извратить его фамилию и назвать "мраком", но прозвище не прижилось, уж слишком добрым и мягким он был человеком. Даже его внешний вид, упитанного и практически шарообразного, с неугасающей улыбкой на лице, вызывал доверие и спокойствие. Что еще радовало, он никогда не останавливался на голой теории, стараясь сначала на примере из практики разобрать какое‑либо явление, и уже только потом, когда все оценили, как и для чего это может пригодиться, начать разбирать детали. Побольше бы таких преподавателей, на таких занятиях происходит самое важное: ученики начинают пытаться думать.

— Представьте столкновение огненной и водяной карты, — интересно, на что мы выйдем при разборе этой ситуации, — но не один на один, когда все будет решат их личное мастерство, а в строевом бою. Какие слабые стороны противника сможет использовать владелец огненной?

— Огнем можно испарять воду, и пар будет мешать солдатам противника, сокращая поле видимости, — поступило первое предложение.

— Если я смогу испарить Воду противника, то значит, что я намного сильнее, к чему все эти сложности, просто сожгу его, — и сразу же аргумент против.

— Можно испарять не атакующую воду, а не активные лужицы вокруг, которые в любом случае останутся.

— Не критикуем, — остановил спор профессор Марков, — Пока просто предлагаем, чем больше, тем лучше. Разберем все потом.

— Так как огонь быстрее воды, нужно постараться атаковать как можно быстрее, чтобы тепловые волны от столкновения стихий поражали вражескую карту.

— А я бы использовал скорость огня для атаки более широким фронтом, тогда защищаться придется не только нашему прямому противнику, но и остальным членам его отряда, — до этого безучастно слушавший всех, Марков кивнул, и довольный Кирилл опустился на свое место. Мне кажется, я понимаю, куда он нас ведет.

— Если маг воздуха создаст вокруг воды атмосферу фтора, который является более сильным окислителем, чем кислород, где вода гореть не может, то мы сможем поджечь воду, — есть, кажется, я попал в яблочко, вот что значит опыт, — И любая атака карты противника будет оборачиваться против него.

— Все что вы сказали правильно, но последний вариант при минимуме усилий гарантирует ваше превосходство, полностью нивелируя все преимуществ противника. Наконец‑то вы поняли главное, когда вы сражаетесь в строю, помните, что вы не одни, используйте силу карт рядом с вами, чтобы добиться победы. Именно поэтому боевая физика — это самый важный предмет для вас, если хотите чего‑то добиться.

Потом он попросил нас разобрать все остальные идеи, предложенные нами самими же, стараясь поменьше вмешиваться, и только направляя в нужные моменты. В качестве домашнего задания нам досталось изучение битвы с финскими ледяными картами под Санкт — Петербургом, где как раз впервые и был применен описанный мной прием. Будет интересно прочитать, что пишут в книгах про ту безумную идею Степана — Облако. Он рассказывал, что противников было очень много, к финнам присоединились все карты Прибалтики и почти все боевые карты, с размещенных в регионе американских баз. Себя они защищали чуть ли не с параноидальной бдительностью, и прямая атака была обречена на провал, но вот изменение атмосферы вокруг выпущенных заклинаний они пропустили, а через секунду вся мощь столкнувшихся стихий от их и наших карт, оказалась обращена только в их сторону.

Интересно. Аведь еще пару месяцев назад мне казалось, что уже ничто не сможет пробудить во мне интерес. Так что я искренне расстроился, когда время занятия подошло к концу. Впрочем, не настолько, чтобы задерживаться: профессор Карс, преподававший теорию и практику тактики боя, которые были следующими в расписании, не любил опозданий, а его полигон находился на другом конце Академии. Кстати, до этого мы занимались только в общих залах, а сегодня впервые должны были посетить настоящий боевой полигон.

По дороге задумался, а почему практические занятия тоже ведет профессор, а не боевой офицер, например. Это выглядит как‑то слишком мягко. Хотя кого — кого, а профессора Карса назвать мягким было бы очень сложно. Из того, что написано об авторе в предисловии к Тактике карточного боя, да, именно он ее и написал, так вот о нем известно, что родился он в Латвии еще в Союзе. После развала родители никуда не переехали, а он забыв и наплевав на все окружающие его социальные бури сосредоточился на науке. После появления карт, он не бросился ни разрушать мир, ни спасать его, а спокойно засел за изучение своей серебряной карты. Информации было много, и уже через месяц он попытался напечатать несколько своих находок в одном незатейливом научном журнале. Тут‑то его и заметили и предложили сотрудничество. Гюстав сначала отказывался, но ему быстро дали оценить все прелести государственной поддержки, и он продался душой и телом. Настоящий ученый. Как Михаил его убедил тратить свое драгоценное время на обучение таких неучей как мы, я даже представить не могу, но, как говорят в научных кругах, работать с таким человеком большая честь.

Гюстав Карс встретил нас за кафедрой, с недовольством подглядывая на старые механические часы, мне кажется, что даже с четвертого ряда я слышу, как там щелкают и крутятся шестеренки.

— Сегодня вам всем выдали медные жезлы, — действительно на выходе от профессора Маркова нас поймали, отвели на склады и выдали по короткому двадцатисантиметровому медному штырю весьма потертой наружности, — Кто мне может сказать, почему медные? Молчите? Неужели, вы совсем не готовились. Я слышал от кого‑то из коллег, что среди вас есть гений.

Кажется, я догадываюсь, что будет дальше, не хотелось бы ударить в грязь лицом. Думай, почему медные, ведь, что‑то слышал же про это, правда, металл был другой. Кстати, а зачем вообще они нужны? И стоило подумать об этом, как в памяти встали гвардейцыЛилу, которые из алмазных жезлов пробивали даже защиту золотых карт.

— Так это вы, молодой человек, — прекрасно, меня уже сдали и теперь злорадно наблюдают, судя по всему, наш отряд не любят и хотят получить компенсацию за мой успех на боевой физике — сможете порадовать старика?

— Конечно. Нам выдали медные жезлы, потому что алмазных на всех не напасешься, — аудиторию накрыл приступ хохота. Всему презираемый трус, в их представлении, показал свое настоящее лицо и все‑таки опозорился, но профессор в ответ только довольно щурился.