— Напрасно смеешься, — строго произнес Конрад. — Я уверен, что, впервые поднявшись на борт «Амуша», ты не стремился прославиться, ты бежал… — Помпилио бросил быстрый взгляд на брата, тот остался невозмутим. — Но странствия создали тебе репутацию, мой мальчик, сделали известным.

— Ты посещал далекие планеты, открывал новые миры и проявлял чудеса героизма. — Дар Антонио выдержал короткую паузу и скромно добавил: — А мы делали так, чтобы твои успехи с придыханием описывали газетчики.

— Меня это раздражает.

— Зато теперь, услышав название Линга, жители Герметикона в первую очередь вспоминают тебя, отважного путешественника и настоящего героя. — Конрад улыбнулся: — Хочешь ты того или нет, но ты — лицо Линги.

«Нет, они слишком прагматичны, чтобы лететь в Даген Тур только для того, чтобы ободрить меня. Им что-то нужно…»

Помпилио глотнул вина:

— И еще я очень удобная фигура для решения тонких политических задач, дядюшка, мы это проходили.

— Ты превосходно справлялся, — с энтузиазмом воскликнул старый дар.

— Сейчас я не в настроении.

— Ты скучаешь, и мы решили помочь тебе развеяться. — Дар Антонио улыбнулся уголками губ. — Есть нетривиальная задача, брат.

А вот и предложение. Воспитание не позволило Помпилио отказаться сразу, пришлось обозначать интерес, который в действительности напрочь отсутствовал:

— О чем идет речь?

Дар Конрад кивнул, дар Кахлес вскрыл вторую бутылку белого и наполнил бокалы. Наблюдать за тем, как один из двенадцати верховных правителей Линги и авторитетнейший лидер могущественного Лингийского союза обслуживает компанию, было весьма забавно.

— Тебе что-нибудь говорит название Кардония? — осведомился Селиджи.

— Неинтересное, — тут же отреагировал Помпилио.

— Там назревает война.

— Серьезная?

— Серьезная? — Дар Конрад махнул рукой. — Помпилио, мой мальчик, о чем ты говоришь? Откуда на провинциальной планете взяться серьезной войне? Вот когда мой прапрапрадедушка сцепился с вашим прапрапрапрадедушкой за устье Ригоссы, это было серьезно. А на Кардонии так, мелочь.

— Ригопорт построили Кахлесы, — тут же произнес дар Антонио.

— Город наш по праву, — поддержал брата Помпилио.