Ножка стула с двумя гвоздями на верхушке. Грозное оружие. Брови Светланы взлетают вверх.

— Дядь Миш, да перестаньте вы. Откуда у вас это?

— Сам сделал. Вдруг понадобится, а я без защиты. Пока менты приедут, меня уже сто раз убить успеют, а тут я хотя бы разок залеплю.

— Не надо, уберите. Я думаю, что у меня получится его успокоить. До свидания, дядь Миш, и хорошей дороги, — девушка останавливается у второй двери и ждет, пока представитель службы безопасности подберет ключи к замку.

— До свидания, Светочка. Если что, я возле двери, — охранник снова хмурит брови и раздувает щеки, чтобы показаться важным.

Девушка улыбается на прощание и выскальзывает на улицу. Михаил Евгеньевич тут же идет обратно. Хоть Светлана и сказала, что подобие «моргенштерна» нужно отставить в сторону, но с оружием он чувствует себя увереннее. Правда, не знает — хватит ли ему храбрости открыть дверь и ударить мужчину, если тот осмелится поднять руку на Светочку? Зато храбрости хватает на набор телефонного номера, который ему оставили на случай появления этого мужчины. После третьего гудка раздается вопросительное мычание.

— Алло? Здрасте, это охранник из больницы. Пришел мужчина, про которого вы спрашивали.

В ответ раздался только короткий гудок. «Пик» и всё.

— Ни «здрасте», ни «спасибо». Вот что за люди пошли? — ворчит охранник и убирает мобильный телефон в карман. Убирает туда, где уже лежит зелененькая бумажка — награда за беспокойство.

Ага, вот и Светлана показывается. Выныривает из-за угла и идет легкой походкой по направлению к мужчине. И ведь совсем не боится. Июньское солнце уже скрылось за горизонтом, а сумерки лениво покрывают кусты сирени, буйные холмы лип. Посреди сумрачной зелени особенно отчетливо видна её белая блузка.

Светлана поднимается по ступеням и деликатно кашляет. Мужчина поворачивается. Действительно, сейчас он похож на наркомана, которому не хватает дозы. А ведь днем он так походил на успешного и состоятельного бизнесмена. Он и сейчас похож, но какой-то растрепанный: шикарный серый костюм помят, галстук болтается на одном честном слове. На воротнике рубашки не хватает пуговицы, словно мужчина рванул со злостью ворот, когда ему не хватало воздуха.

— Ммм, девушка, не помню, как вас зовут. Помогите мне объяснить этому долбо… этому не очень умному человеку, что мне нужно попасть к жене… Она мне написала…

Пытаться понять крайне взволнованного человека также тяжело, как и очень пьяного. Как наркомана при ломке. Но этот мужчина уже немного успокоился. Он может внятно изъясняться. Сергей и сам чувствует, что выглядит глупо, но как же объяснить сверхъестественную надпись, которая возникла на чистом листке бумаги? Он ни за что не поверил бы другому человеку, если бы тот сказал ему то, что он пытается донести сейчас до этих людей. Но должно же быть какое-то объяснение.

— Сам ты… это самое, не очень умное! — доносится из-за дверей голос Михаила Евгеньевича, и мужчина в очередной раз бьет кулаком по двери.

— Открой, блин! Мне к жене надо.

— Успокойтесь, — мягко отвечает девушка с зелеными глазами. Говорит как заботливая мать заплаканному ребенку. — Не нужно напрасно тратить силы. Дядя Миша хотел сейчас вызвать полицию, но я не дала. У вас налицо нервный срыв. Вам нужно отдохнуть. С вашей женой все в порядке, с ней сейчас Марина. Она очень опытная медсестра.

Светлана не стала говорить, что отдала деньги Марине. Матери-одиночке с двумя детьми они нужнее, зато Марина пообещала не отходить от палаты дальше, чем до туалета.

Успокаивающий голос оказывает свое воздействие и дыхание мужчины начинает выравниваться. Он уже не дышит как марафонец, пробежавший пятьдесят километров. Сергей одергивается, приглаживает волосы. Красный цвет потихоньку покидает щеки и глаза.

— Вот вы… Вы были в палате, когда… Скажите, вы не видели — дергалась рука у Татьяны или…

— Нет, она лежала в том самом положении, в каком вы её оставили. Она не приходила в себя, иначе бы аппараты среагировали на её движение. Меня зовут Светлана, — девушка продолжает говорить также мягко.