Остановились мы лишь около оврага. Мужик заглянул вниз, оценил обстановку и дернул затвор ружья. Явно ему не понравилось, что мутанты оказались перебиты. Я же замер чуть поодаль, держа ствол направленным в его сторону.
Пока местный нерешительно оглядывался, я тяжело дышал, держа палец на спусковом крючке. Сквозь прицел было видно, что в отличие от убитых мной тварей, абориген никаким уродством не страдает. А судя по отросшей на щеках щетине и выступающей на подбородке козлиному хвостику, даже периодически брился. Стало быть, какая-то цивилизация действительно уцелела.
Наконец он закинул карабин на плечо и, осторожно выбирая место для шага, стал спускаться в овраг, пока не скрылся от обзора. Я ждал, внимательно глядя в прицел. Если он что-то полезное там найдет, будет повод вступить в диалог. Вернется с пустыми руками – постараюсь проследить, куда пойдет.
А там, кто знает, найду способ выжить в местных реалиях. Или хотя бы узнаю, где спрятались нормальные люди. Если они, конечно, нормальные.
Спустя долгих пять минут, когда я уже морально устал пялиться в перекрестье, наконец, появилась голова мужика. Судя по расстроенному лицу, нихрена он не нашел, так что будем медленно красться следом, пока...
Громкий выстрел прервал мои размышления. Из виска мужика брызнули обломки кости, и ударил фонтан крови. Убитый медленно откинулся назад и рухнул обратно в овраг.
Но я уже перевел ствол в сторону, откуда кто-то пришиб аборигена. Загорелый до негроидно-черного мужик с вытаращенными глазами, облепленный кусками металла на кожаных ремнях, медленно поводил карабином, ища новую цель. Он засел в зарослях мха, единственное, что выдавало – слабые блики на железных наплечниках, явно склепанных из автомобильных дверей.
Замерев, я во все глаза наблюдал, как стрелок выжидает появление подкрепления, шедшего с убитым. Стараясь даже не дышать, чтобы не выдать себя, я размышлял об увиденном.
Почему убил? Разве не должны все разумные люди в такой ситуации держаться вместе? Или все настолько плохо, что за возможный трофей, упавший с неба, можно перебить кучу народа? А, может, стрелку просто от радиации мозги спекло?
Тем временем негр поднялся, обернулся назад и махнул рукой. Да он тут не один! Похоже, я стал свидетелем разборки за дармовые ништяки. Что ж, это все объясняет.
Трое молодых парней в таких же бредовых доспехах, что и снайпер, были вооружены простыми дубинами, утыканными ржавыми гвоздями. Четвертой оказалась девчонка, голая по пояс. Лишь красная татуировка на груди, короткие бриджи да тяжелые сапоги – вот и вся одежда. Ходячее развлечение?
Какой-нибудь герой сейчас бы за нее вписался, подумал я, держа в прицеле истощенное лицо. Но я не герой, лезть под пули пока что не стану. Нужно сперва понять, что вообще происходит. Как говорится, все маньяки слушают классику, так что вполне вероятно, валяющийся на дне оврага опрятно одетый мужик на самом деле та еще сволочь, а тут группа парней вступилась за обиженную девочку.
По-прежнему стараясь не отсвечивать, я наблюдал в прицел, как группа рассредоточивается по оврагу. Девка осталась стоять, размахивая руками. Да она тут главная!
Чуть размяв затекшие пальцы, снова прильнул к электронному окуляру. Итак, с неба падают капсулы неизвестного происхождения. В предрассветном небе они видны четко и издалека. Несколько групп, стремящихся улучшить свое существование, срываются с места, как те волхвы, потопавшие навстречу с Иисусом. Кому достанутся все шишки? Правильно, тем, кто пойдет первыми.
Наверняка местные уже изучили повадки мутантов, знают, что измененных потянет к фонящим обломкам, как магнитом. А потом пойдут первые падальщики. Эти зачистят территорию от уродов, но должны быть убиты новыми собирателями. И так до тех пор, пока не кончатся волны ищущих халявы.
Разложив для себя все по полочкам, я задал запрос НИ.
– Какова вероятность победы в случае столкновения в ближнем бою?
Кивнув сам себе, я поднялся на ноги, все еще держа оружие наготове.