– А я всё думала: когда вспомнишь.

– Значит, всё-таки ждёшь сладенькое?

– Жду. – Юля дерзко посмотрела на него и нахально усмехнулась, довольно отмечая, что взгляд Никиты при этом потемнел и стал каким-то… голодным, что ли.

Вскоре перед ней на тарелке появилось нечто невероятно нежное и даже на вид казавшееся потрясающе вкусным. В белоснежной корзиночке лежали малина, красная смородина и веточка мяты, а само пирожное, как в заправских ресторанах, опоясывало оранжевое пюре из манго.

– Красиво, – признала Юля и взяла вилку. – И вкусно, – добавила, отправив кусочек в рот. Никита зачарованно проследил за тем, как она ловит крошки губами, и судорожно сглотнул.

– Интересно, – она кивнула на экран, – у героя Тимберлейка фишка не снимать носки во время секса. А у тебя подобные заморочки есть?

– У каждого есть, наверное, – пожал плечами Никита. – Я после секса меняю постельное бельё.

– Что, сразу? – Юлины брови подлетели вверх.

– Ну, не сразу, конечно, но спать ложусь в чистую постель.

– Если люди живут вместе, не всё ли равно, как часто менять бельё?

– Мне важно, чтобы оно было чистым. Вот такой вот я псих. А у тебя какие привычки?

– Не знаю. – Юля задумалась, честно пытаясь припомнить, вела ли себя когда-нибудь в постели необычно. – Говорят, что я иногда слишком громко кричу. Но если честно, я за собой этого не замечала.

– Даже так? – Никита выглядел крайне заинтересованным.

– Примерно так, – Юля издала протяжный томный стон. Затем ещё один, слегка запрокинув голову.

– Я понял, – взмахнул рукой Никита, прося остановиться. – Можешь не продолжать.

– Мне кажется, это негромко. – Юля сделала вид, что не заметила, как Никита резво закинул ногу на ногу. – Знаешь, когда переполняют эмоции, мне сложно сдержаться. Не представляю, как можно заниматься сексом молча. Может, ещё и свет выключать и под одеялом прятаться? – Она невинно хлопнула глазами и отправила в рот очередной кусочек пирожного. – Знаешь, десерт и правда потрясающий. Очень нежный.

– Спасибо, – машинально ответил Никита, стараясь прогнать из головы звуки, которые она только что издавала. Но разыгравшееся воображение в ярких красках представило, как он укладывает её на спину и вжимает в диван, поднимая платье наверх и оставляя в одних гольфах. И как она закидывает ноги в этих самых гольфах ему за спину и кусает губы, пока он медленно погружается в неё, срывая тот самый длинный, томный стон…

– Мне кажется, уже поздно, – резко подхватив пустые тарелки, Никита спешно направился к кухне. – Завтра рано вставать.

– Как и каждый день до этого, – скрывая разочарование, ответила Юля. Ей не хотелось спать. И вообще уходить не хотелось. А вот продолжать разговор, ступая по лезвию ножа, было приятно. И щекотало нервы. Но, кажется, она и так достаточно потягала тигра за усы, к тому же, испытывая на прочность собственную выдержку. А впереди ещё целых шесть дней, и одному Богу известно, как их пережить.

– А знаешь, – Никита поднял голову от посуды, которую намывал. – У меня есть ещё одна фишка. Не знаю, правда, насколько это можно считать глупым… В общем, у меня по всему дому разложены презервативы.