По правую сторону стоял учебный корпус с кабинетами, залами и всевозможным оборудованием, которое предназначалось для занятий. По левую сторону — корпус жилой, в котором круглый год жили новобранцы и те, кто уже сдал первый экзамен. Жили в составе групп от десяти до пятнадцати человек, и именно эта группа становилась для новобранца семьей на ближайший год.

— Запомните, я вам и мама, и папа, и самое страшное наказание, — произнес аускомандир, прежде чем позволил нам зайти в корпус. — Мое терпение лучше не испытывать. Подчиняетесь вы либо мне, либо преподавателям, либо капитану группы, если меня нет рядом.

— А кто наш капитан группы? — нахохлившись, как воробей, спросил блондин.

— Сейчас узнаешь, выскочка, — с устрашающим щелчком внезапно хлестанул аускомандир парня тонкой плеткой, заставляя его согнуться пополам от боли. Сделав шаг к нему, мужчина наклонился и обнял его как родного. — Еще раз заговоришь, не спросив разрешения, отхлестаю плетью всю спину. Ты понял меня, новобранец?

— Так точно, аускомандир, — процедил пострадавший сквозь зубы, пока я пыталась выровнять дыхание, потому что да — испугалась, хоть всего и на миг.

— У других есть вопросы?

— Никак нет, товарищ аускомандир! — произнесли мы почти что хором.

— Отлично. Пойдемте знакомиться с капитаном вашей группы.

Просто, скромно, чисто. Именно так я могла бы описать здание общежития изнутри.

Стены небольшого главного холла были выкрашены бежевой краской. Деревянные полы варьировались от светло-коричневого до почти черного. Из светильников — желтые квадраты на потолке и стенах. Шесть дверей с трех сторон и лестница, уходящая темными ступеньками на второй этаж. Пожалуй, это все.

Ах да!

Еще два постовых, что до нашего появления подпирали спинами квадратные колонны, расположенные в самом центре холла. Увидев нас, молодые люди, облаченные в синюю форму с белыми нашивками, молниеносно выпрямились и поправили оружие так, чтобы оно смотрело дулами в потолок. Так близко настоящие автоматы я еще ни разу не видела.

Знала, что стреляют они разрывными жидкими пулями. Попадая в любое препятствие, пуля толчком внутренней сердцевины разделялась на десятки частей, которые в свою очередь под действием крови или плазмы быстро нагревались, плавились и тут же застывали, принося нестерпимую боль. Дальше помеченных и раненых врагов отслеживали через магнитное поле, ликвидируя с воздуха.

Солдат, заметивший небольшое несоответствие, быстро повернул автомат. И это не укрылось от внимательного взгляда нашего аускомандира.

— Стой, кто идет? — неуверенно выдал он, но даже я понимала, что уже поздно.

Правда, кое-чего я все же не знала.

— Постовой, ты не узнал меня в лицо? У тебя проблемы со зрением? — рявкнул аускомандир.

Датак рявкнул, что я невольно вздрогнула, посматривая на парней. Моим же сопровождающим было все по боку. Блондин и рыжий переглядывались и улыбались, явно предвкушая чужое наказание.

— Никак нет, товарищ аускомандир! — почти ровно выдал солдат, на самом деле мечтая забиться под плинтус. Я хорошо это видела в его испуганных глазах.

— Тогда в чем дело? Или вас стенка настолько сбила столку и вы позабыли устав?