– Это нужно, малышка.
Сжала губы, словно преодолевая внутреннее сопротивление, а когда справилась с ним, произнесла:
– Если ты просишь…
– И вытри все это.
Всхлипнула, схватила свой маленький клатч, достала салфетки для снятия макияжа неизвестной Герману фирмы Korres для жирной и комбинированной кожи.
– Мамины? – с улыбкой спросил Третьяковский.
Ангелина, не отвечая, терла и терла лицо.
– Прости. – Герман поднес к губам ее маленькую кисть с покрашенными золотым лаком ноготками. – Мы обязательно полетим.
Девочка вскочила, сняла серьги, бросив их в сумочку и собираясь уйти, чего бы ей это ни стоило.
– Дитя. Можешь ли ты сделать последнее одолжение для рыцаря восьмиконечной звезды? – Заплаканная, с разманной тушью, она с ненавистью посмотрела на него. – Это будет сложное задание. – Переборов обиду, кивнула. – Открой рюкзак, – попросил Герман. – И достань карту-схему чакр…
Ангелина вытащила сверток и развернула его.
– Теперь возьми меч и сделай на теле моем семь крестообразных надрезов. Это единственное, что может мне помочь. Не бойся, я завяжу тебе глаза.
Герман отрезал лоскут от своих слишком практичных штанов с карманами на ляжках.
Сахасрара, аджна, вишудха, анахата, манипура, свадхистана и муладхара – заваленные сором источники энергии. Теперь врата нужно отворить. Когда нечего терять, вера идет до последнего, не знает боли, летит на крыльях отчаяния.
– Нажимай сильней, я ничего не чувствую, – кряхтел Герман.
Маленькая Ангелина с завязанными глазами навалилась на меч, и лезвие глубоко вошло в живот.
– Теперь муладжара, – сказал Герман, спуская штаны и устанавливая клинок в нужной точке. – Нажимай. – Он вскрикнул. – Нажимай, не останавливайся.
Когда все закончилось, Пророк накинул на окровавленное тело одежду и разрешил Ангелине развязать глаза.
– Ступай, – сказал он, побиваемый крупной дрожью. – Иди к дороге, встреть «Скорую», не оборачивайся.
Ангелина отвернулась и пошла, высоко поднимая колени, заторможенно отводя ветви кустов. Когда маленькое белое создание почти поглотил лес, фигурка остановилась.