— Валентин, я понимаю, куклы вас сейчас должны раздражать в связи с убийствами, — тихо сказала Вера и добавила чуть громче: — Но надо же знать, что Пандора в греческой мифологии — первая женщина. Гефест вылепил ее, смешав землю с водой. Афина одела в серебряное платье и увенчала золотым венцом. Боги наделили девушку красотой, драгоценностями, нарядами. По замыслу верховного бога она должна была принести людям соблазны и горести, поэтому Зевс вручил ей запечатанный ларец, в котором были заключены все несчастья и бедствия. Спустившись на землю, любопытная Пандора не утерпела и сломала печать ларца — так и выпустила на волю ненависть, разочарование, боль, беды, болезни и пороки, до тех пор неведомые человечеству. Так что Пандора — это не совсем неприятности, а скорее болезненное любопытство.

— Откуда ты все это знаешь? — уставился милиционер на Лученко.

— Валентин! Я люблю читать «Мифы и легенды Древней Греции». Увлекательная книга, советую, прочтите. Так вот, о Пандоре. О ее плохом поступке всем известно. Но не все знают, что лежало на дне ларца с человеческими несчастьями…

— Что?

— Чувство, способное победить любое зло: надежда!..

В этот момент раздался громкий крик:

— О боже мой!

Прудников метнулся на этот возглас, Вера с Андреем устремились за ним. Они оказались перед экспозицией, которая называлась «Куклы-муклы». Внутри небольшого зальчика разместились странные куклы. Муклы, созданные по образу реальных людей, больше всего напоминали девочек-подростков. Казалось, что можно встретить такую муклу идущей по Крещатику. Эти уже даже отдаленно ничем не напоминали игрушки. Муклы были разного размера, от сорокасантиметровых до мукл-манекенов ростом с человека, созданных специально для каких-то дорогущих бутиков стильной одежды.

Женщина, переполошившая всех своим криком, стояла перед такой большой муклой по имени Ева. Эта фигурка напоминала девушек — завсегдатаев всевозможных вечеринок с силиконовыми лицами. Ева была одета в школьную коричневую форму с белоснежным фартучком и держала в руках «Тайный дневник муклы». Она казалась живой девушкой, застывшей перед камерой фотографа.

Кроме нашей троицы, перед муклой Евой полукругом выстроилась толпа зрителей. Люди не могли сдержать эмоций, раздавались возгласы: «Она похожа на девушку из моих снов» и «Хоспади! Ужас ваще».

— Что с ней? — настойчиво спрашивала кричавшая женщина, показывая на лицо муклы Евы.

Окружающие ее люди чуть раздвинулись, решив, что она сошла с ума. Никто ничего не заметил. Майор приблизился, затем посмотрел на Лученко коротким жестким взглядом, та кивнула. Спустя секунду она повела себя как хозяйка галереи мукол, поскольку настоящей хозяйки стенда не было видно.

— Господа! — объявила она решительным голосом. — Галерея мукол закрывается на реконструкцию!

Раздались возгласы: «А завтра будет открыто?»

Прудников выпроводил толпу. Андрей спросил у Веры:

— Что происходит?

Вера выразительно взглянула на муклу Еву. Двинятин наклонился рассмотреть и ахнул:

— Черт возьми, так она живая!

— Мертвая, — сквозь зубы сказал Прудников.

Он уже названивал по телефону, вызывая опергруппу. Одно дело — знать, что маньяк обязательно совершит еще одно убийство, и совсем другое — убедиться в этом своими собственными глазами! Майор был в бешенстве, он еле сдерживался. Все время, которое он провел здесь, на этом чертовом кукольном балу, Прудников вспоминал тот вечер, когда увидел свою жену, танцующую стриптиз. Кто-то должен ответить и за это, и за чудовищные по своей жестокости убийства. И он, кажется, уже догадывается — кто! Как только закончится работа здесь, на месте преступления, он сразу отправится к нему и сделает то, что должен.