Когда я оказалась на улице, чувство свободы стало куда более реально, я пересекла открытую местность, вбегая в парк, и надеясь, что никакой полуночник меня не заметил. Пришлось долго идти вдоль стены, подыскивая подходящее дерево выше преграды и находящееся достаточно близко к ней, чтобы его ветки оказались и на той стороне. Если подобные и попадались на моем пути, то, как правило, их ветки были слишком высоко, и не за что было зацепиться. Специально что ли? Увидев подходящее дерево, я чуть как маленькая не запрыгала от радости, была лишь одна проблема, я не могла за раз забраться туда с рюкзаком и сумкой сразу. Я скинула вещи на траву, поправила самодельную веревку на плече и, примерившись, ухватилась за сук и подтянулась на руках. Обдирая ноги и руки, я все же забралась на него, дальше дело пошло уже легче. Забравшись на нужную высоту, я увидела территорию за забором, аккуратно переместившись на сук, который заканчивался уже на той стороне. Я прошла как можно дальше по нему и привязала веревку, убедившись в крепости узла, я скинула ее вниз. Я вернулась обратно и с трудом спустилась вниз, подхватив сумку, я начала взбираться обратно. Теперь дело пошло куда хуже, тяжелый груз неминуемо тянул вниз и мешался, не удержавшись, я начала тихо чертыхаться, справедливо полагая, что навряд ли рядом кто-то есть, а если бы и был, уже давно обнаружил бы себя.

   С грехом пополам я забралась наверх и скинула сумку на ту сторону. С глухим стуком она коснулась земли. Довольная собой я спускалась за рюкзаком, когда услышала небрежный и почему-то знакомый голос:

   - И далеко собралась?

   Не удержавшись на дереве от неожиданности, я упала на землю, как только спина коснулась твердой поверхности, дыхание сбилось, и с моих губ слетел судорожный вздох.

   У гладкой бетонной стены стоял парень, небрежно прислонившись к ней. Он был одет во все серое и в темноте полностью сливался со своей опорой. Приглядевшись, я узнала в нем парня местной королевы червей. Увидев его смеющиеся глаза, я напряглась. Как давно он тут, и что успел увидеть? Судя по его откровенному веселью - видел много. Заложит или нет?

   - На свободу, - честно ответила я на его вопрос вполне очевидное.

   - Дура, - бросил он мне, глаза его уже не смеялись. - Нет там свободы.

   Грубость его тона задела меня.

   - Спасибо, без тебя разберусь! - огрызнулась. Должно быть нелепо я выглядела, растянувшись на земле в такой беззащитной позе.

   Он отошел от стены и протянул мне руку, немного поколебавшись, я сжала его широкую ладонь и поднялась. Спина отозвалась ноющей болью.

   - Прости, что напугал, не знал что у тебя такие хрупкие нервы и отвратительный слух. Больно?

   - Да нет, приятно, - опять огрызаюсь я, - заложишь?

   - А толку, - он был полностью равнодушен к этой ситуации, из чего я заключила, что убежать отсюда все-таки никому не удавалось.

   Внезапно глаза парня становятся жестче и сосредоточеннее, без каких либо слов он схватил меня крепко за талию и жестко толкнул в ближайшие кусты. Я снова ощутила удар о землю, на глазах навернулись слезы боли, на теле сегодня явно появилось уже на два синяка больше.

   С моих губ уже почти сорвался крик возмущения, но этот нахал бесшумно возникает рядом, и жестко зажимает мой рот рукой, лишая кислорода и возможности издать какой-нибудь звук. Я попыталась брыкнуться, но второй рукой он без каких-либо усилий сводит мои запястья за спиной и крепко прижимает их к телу. Я чувствую себя беззащитной жертвой, и честно, это не самое приятное ощущение. "Вот ведь знала, что наткнусь на практикующего маньяка..."

   Однако теперь я услышала кое-что другое. Очень тихие шаги. Я думала, что сильнее напугаться уже не возможно, но все-таки мурашки второй раз табуном пробегают по моему телу. Сквозь маленький просвет между листьями нашего обширного куста я вижу, как у стены возникает мужчина, смутно знакомый по завтраку, кажется, Виктор и внимательно оглядывает то место где мы стояли пару секунд назад.

   Он стоит так минут пять, напряженно вслушиваясь в тишину, но я не способна ни издать звука, ни пошевелиться, а мой персональный маньяк был тих как мышь. Наконец мужчина разворачивается и уходит, мы так сидим еще пять минут, пока, наконец, он не отпускает меня. Я почувствовала облегчение, однако, не торопилась выходить из нашего укрытия, вместо этого отодвинулась немного дальше и потерла запястья.