Для серьезного дела сил, действительно, было недостаточно. После сегодняшнего боя в отряде осталось всего три с небольшим сотни штыков и четыре гаубицы капитана Осигова с весьма, правда, приличным запасом снарядов. К тому же, только что захваченный Шангор тоже надо было кому-то оборонять. Но удержать Алекса от опрометчивого поступка было уже невозможно, близкий успех кружил голову.

— Горанович, иди сюда!

Себриец остановился в трех шагах, едва заметно склонил голову, одновременно выражая почтение господам офицерам и сохраняя собственное достоинство.

— Расскажи нам про Олумоц.

— Красивый город, там есть старый мост и большая церковь.

При всех своих достоинствах проводника, Горанович оставался абсолютно гражданским человеком, несмотря на второй год войны.

— Про мост мы и без тебя знаем. Что из себя представляет город?

Себриец сообразил, что именно от него требуется.

— Это Сдарка.

Горанович своим посохом начертил на земле линию.

— Здесь мост. Эта дорога выводит прямо к нему. На другом берегу городская площадь и церковь. Стены нет.

— Ну вот, уже что-то. На месте османийцев я бы организовал оборону в домах на окраине, чтобы не пустить нас в город. Если это так, то обозначаем атаку вдоль дороги, гаубицы ее поддержат, а основные силы пустим в обход. Горанович, сможешь провести нас вдоль берега к мосту?

Проводник на несколько секунд задумался, потом кивнул.

— Смогу.

Посох себрийца ткнул в точку у дороги.

— Здесь есть терраса, с нее виден весь город.

— И мост?

— Мост тоже.

— Отлично, — обрадовался Алекс, — батарею поставим на террасе, тогда она сможет поддержать нашу атаку на мост. Основная надежда на ваши гаубицы, капитан, поскольку без вашей поддержки пехота кровью умоется.

— А как быть с пехотным прикрытием батареи? — задал насущный вопрос Осигов.