Бросив поверженного врага на произвол судьбы, «Барон Рохо», уверенно маневрируя, бросил якорь напротив набережной Святого Этьена, разрядив в мечущихся врагов всю свою картечь!
— Заряжай! — снова скомандовал Громов и, оставив за себя шкипера, возглавил поспешно высадившийся на берег отряд морской пехоты, вооруженный фузеями и палашами.
Красные мундиры английских солдат кровавыми пятнами расползлись по всей набережной, от церкви Сен-Этьен до огрызавшегося редкими выстрелами форта. В город врагов не пускали, умело перегородив узкие переулки телегами и баррикадами, на которые выставили стрелков.
Прозвучал залп. В колонне англичан упало сразу пятеро.
— По всему — из мушкетов жахнули! — обернувшись к Андрею, ухмыльнулся седоусый суб-лейтенант д"Арризо. — Прикажете ударить с флангов, месье капитан?
— Да! Только смотрите, в запарке не перестреляйте своих.
Отправив суб-лейтенанта на правый фланг англичан, Громов лично занялся левым, сразу же расставив пехотинцев цепью.
— Стреляйте! Но будьте готовы в любой момент вставить в стволы багинеты.
Новобранцы едва успели сделать первый выстрел — подбадривая себя воплями, англичане бросились в контратаку, врукопашную… почти что на абордаж! Однако вовсе не толпа на толпу — их встретили строгие порядки каре, с вставленными в дула фузей тесаками! А, подкравшись слева, дали прицельный залп стрелки ополчения! Те самые худющие мальчики-мушкетеры, парни лет по семнадцати-двадцати. Пилорамщик Эмиль Дюпре на соврал, стреляли они, надо сказать, сноровисто и метко. Да с такого-то расстояния трудно было бы не попасть в скопище красных мундиров!
— Окружаем! — взмахнув шпагой, приказал Андрей. — Ежели надумают сдаться, пленных отводить к старым воротам. Вперед!
Запели сигнальные трубы, и не прошло и двадцати минут, как морская пехота с «Барона Рохо» совместно с ополченцами довершила дело! Враг оказался разбитым наголову — вставший напротив причала фрегат просто не пропустил подмогу, в щепки разбивая шлюпки картечью.
— Молодцы ваши парни! Черт побери — молодцы!
Сунув шпагу в ножны, Громов искренне поблагодарил подошедшего месье Дюпре, выглядевшего все таким же рохлей, однако… однако карие глаза его смотрели смело и дерзко, а ладонь лежала на рукояти пистолета, одного из двух, небрежно засунутых за широкий пояс.
— Вы тоже вовремя подошли, — улыбнулся Дюпре. — Теперь я попросил бы вас послать солдат на окраину, к холму де Грас. Там есть тропинка, мои люди покажут. Англичане вполне могли обойти и спуститься в город оттуда.
— Хорошо, — резко наклонив голову, Андрей подозвал командира морпехов. — Выполняйте, месье суб-лейтенант!
Ближе к вечеру все было кончено. В городе атака англичан захлебнулась, с холма де Грас они также спуститься не смогли, задержанные вовремя посланным отрядом морской пехоты, на обратном пути едва не принявшим за врагов жандармов, приплывших из Гавра на шлюпах помогать в отражении атаки врагов. Мундиры у жандармов были, как и у англичан — красные, хорошо, суб-лейтенант д"Арризо вовремя заметил белое королевское знамя!
Жандармы успели еще немного повоевать, прогоняя остатки английского десанта с плато, чем занимались и воины конно-полицейской стражи. Ну хоть на это сгодились, к главному-то блюду опоздали.
Зато как гарцевал на белом коне их боевой командир, барон д"Эвре, какие произносил слова — о Родине, о чести, о славном короле Людовике! Слова-то были красивые, правильные и вроде бы к месту… Только вот… лучше бы конные полицейские поспели вовремя! Меньше было бы жертв среди ополченцев.
Супругу свою (по сути — уже давно супругу, пусть и гражданскую!) Андрей отыскал в госпитале при церкви Святой Катерины — в числе других женщин и девушек Бьянка умело перевязывала раненых, облачившись в длинное серое платье и такой же чепец — чтобы волосы в глаза не лезли.
— Ах, милый, — выйдя с Андреем на улицу, девушка устало потерла глаза. — Вот и здесь — кровь. Кажется, нам никуда от нее не деться. Может быть, это потому так, что мы с тобой — любовники, в грехе живем.