— И мы здесь будем жить?
— Попытаемся. И знаешь, думаю, у нас все получится, ты только верь мне, ладно?
Баронесса выбрала для себя белое, в крупный синий горошек, платье, простенькое, но со вкусом, девушку лишь несколько смущали слишком уж оголенные — гораздо выше колен — ноги, впрочем, к этому она быстро привыкла. Красивых-то ножек чего стесняться-то?! Наоборот — пусть завидуют, восхищаются!
— Какая же ты у меня красивая! — одев оказавшиеся коротковатыми джинсы и растянутую желтую майку с эмблемой «Юнайтед Фрут компани», искренне восхитился молодой человек. — Там, в прихожей, зеркало — посмотрись, причешись.
— А и правда! Так что солдаты? Все никак не могу забыть.
— Они просто выслеживали тех, кто купался нагишом.
— А что, здесь так нельзя?
— В людных местах — нет.
— Хм… Так в людных-то нагишом никто и не станет! Ой… а платье-то мое…
— Что, разве не красиво?
— Да красиво, — оторвав взгляд от зеркала, девушка смущенно посмотрела на свои ноги. — Только оно… ну, как ночная рубашка!
— Не переживай! — весело рассмеялся Громов. — Тут все так ходят.
— Да-а-а уж… Я видела — как…
Подойдя к радиоле, Андрей с любопытством осмотрел стопку грампластинок, больших — лонг плеев — и маленьких — на пару песен — синглов. Как и следовало ожидать, все попадались древние — Пресли, «Притендерс», «Дрифтерс», Джейн энд Дин…
— Может, пока музыку послушаем, милая?
— Ты пригласишь музыкантов?!
— Они уже здесь.
— Здесь?!
— Вот в этих конвертах… Сейчас услышишь. А ну-ка…
Включить радиолу молодой человек не успел — снаружи послышался звук мотора и пара коротких гудков. Выглянув в распахнутое окно, Андрей помахал рукою.