«Нечего сидеть и вспоминать, жить надо сегодняшним днем, а не вчерашним», – подогнал себя Сергей Николаевич. Сбросив с плеч китель, он поднялся в свою комнату. Порывшись в привезенных вещах, достал вышитую бисером и искусственным жемчугом косметичку. Сюда, в эту старую косметичку жены, он последнее время складывал иностранные монетки. Он раздаривал эти монетки малышне родственников и знакомых. Иногда, расплатившись за чашку кофе, с серьезным видом вручал официантке какую-нибудь экзотическую монетку…
Снова спустился на веранду и сложил в сундучок кошельки детей и старую косметичку. Затем вышел на улицу и посмотрел на небо. Приближаются облака; возможно, будет дождь. Взял в гараже пылесос и стал чистить салон. Закончив, подсоединил шланг моечной машинки к крану в гараже, залил шампунь для мойки автомобилей и начал тщательно намывать машину. Провозился больше часа и весь промок. В завершение вытер машину специальными салфетками, убрал все на место. Затем поднялся на веранду, разделся и развесил мокрую одежду.
Немного постояв, хмыкнул и надел гипюровую рубашку, белые джинсы, сапоги, китель и парадный ремень с кортиком. Еще немного постоял, прислушиваясь к своим ощущениям, затем вошел в дом. У двери было два больших зеркала. «Уходя человек должен себя хорошо осмотреть со всех сторон» – это был один из его девизов. Увиденное в зеркале развеселило. Добавить белый шарф с фуражкой – и будет «товарищ Бендер», весело подумал он. Кстати, шарф должен быть в той же коробке. Вернулся на веранду и, выкладывая вещи из коробки на стол, нашел форменный белый шелковый шарф. От шелкового шарфа пахло духами жены. Накинув его на шею, Сергей Николаевич сел за руль и поставил машину в гараж. Ярко сверкнула молния, тут же ударил гром. «Похоже, ударило у водонапорной башни, – подумал Сергей Николаевич. – Надо перенести коробки в дом, во время грозы там будет намного комфортнее». Он взял верхнюю коробку, прихватил со стола сундучок и пошел в комнату. Когда проходил между зеркалами, все залило бело-голубым сиянием, уши заложило грохотом.
Глава 2
Шаг в неизвестную жизнь
Сергей Николаевич инстинктивно зажмурился и присел. Но нет, тихо, только сильно пахнет озоном. Надо проверить, все ли в порядке, и начать надо с чердака и мансарды. В голове шумело, глаза ничего не видели, он снова закрыл глаза и сосчитал до ста. Открыл глаза и опешил. Он стоял в чистом поле, в буквальном смысле. Нет не только его дома – вообще нет никаких построек. Развернулся. Здесь земля шла под небольшой уклон и впереди сквозь редкие ивы и кустарник просматривалась река. Справа вдали синей полосой угадывался лес, слева менее чем в километре – роща. «Осталось только прочитать на столбе объявление: «Мужчина 68 лет ушел и не вернулся домой, – нервно хихикнул он и решил: – Надо посмотреть на свои следы, откуда я пришел сюда?» Но никаких следов не было; правда, земля была твердая, не пахотная. Но невысокая майская трава вокруг него была девственной. «Я не охотник-следопыт, – утешил он себя. – Важно – не откуда пришел, а куда идти». Что-то тянуло его к роще, и через несколько минут он понял что. Это была не роща, а сад, за деревьями просматривались постройки. «Вот и ладушки, – успокоился Сергей Николаевич. – Сейчас определюсь и поеду домой».
Забора не было ни вокруг сада, ни вокруг дома. Дверь в сени была открыта, но вторая, в дом, закрыта. Сергей Николаевич направился к сараям и крикнул:
– Эй, хозяин!
Из ворот дальнего сарая вышел мужчина лет сорока, увидев Сергея Петровича, подбежал ближе и, склонив голову, низко поклонился:
– Здравствуй, барин.
Юморист, блин… Хотя сам виноват – оделся как клоун.
– Потерялся я, мне в Тамбов надо.
– Тамбов-то близко, всего двадцать верст, – и куда-то вправо махнул рукой. – Нюрка, мать позови, – крикнул мужчина себе за спину. – Проходи в дом, барин, в ногах правды нет.
Сергей Николаевич поставил коробку и сундучок на лавку в сенях и вошел в дом. Хозяин вошел следом, оставив входную дверь открытой. В комнате было просто, скромно, но уютно, изба-пятистенка. Сергей Николаевич обратил внимание на иконы в красном углу. Иконы выглядели непривычно, он подошел к иконам, перекрестился и стал рассматривать. Все образа были на досках и написаны маслом, современных картонок под окладом из фольги не было. Еще раз перекрестился и, сев на лавку, сказал:
– Хорошие у тебя иконы, хозяин, правильные. Зовут-то как? Я Сергей Николаевич Алексеев.
– Трофим, – ответил хозяин. – А жена – Алевтина.
– Подскажи, Трофим, что мне делать? Я оказался безлошадным, а до Тамбова двадцать верст, сам сказал. И родне сообщить надо, чтоб не волновались.
Говоря «безлошадный» Сергей Николаевич подразумевал отсутствие машины, он давно подхватил это выражение от своего отца.
– А сколько у тебя было лошадей, барин?
– Более двухсот, и все породистые, – пошутил Сергей Николаевич, подразумевая мощность двигателя.