Ольшан и его молодой коллега к этому моменту вообще потеряли интерес к экзамену и тихонько о чем-то переговаривались. Олан, на которого Роан бросил взгляд, когда проходил мимо, явно писал какой-то монументальный труд, потому что успел исписать три листа и останавливаться не собирался. В общем, никому особого дела до Роана не было. Даже Диньяр смотрел без азарта.
— Приступайте, — велел магистр.
Роан глубоко вдохнул и стал рассказывать о взаимодействии Технического Института кикх-хэй со школами магии. Диньяр явно скучал. То ли тысячи раз это слышал и оно успело ему надоесть, то ли Роан настолько не умел рассказывать.
— Стоп! — перебил преподаватель на самом интересном, с точки зрения претендента в аспиранты, месте.
Ольшан и его молодой коллега прервали высокоинтеллектуальный разговор о векторах приложения неизвестно чего и к чему, и дружно уставились на Диньяра. Ольшан смотрел неодобрительно, а рыжий и бородатый почему-то испуганно.
— Язык вы знаете лучше, чем я, так что это просто пустая трата времени, — задумчиво заявил Диньяр. — Задавать вам вопросы, хм… Ладно, убедили. Я вам засчитаю сдачу. Снизойду и войду в положение, насколько я знаю, вы документы подали фактически в последний момент, а я добрый…
Молодой преподаватель после этих слов уставился на Диньяра с вселенским удивлением, а замерший над своей писаниной Олан опять уронил пишущий стержень.
— Добрый я, — с нажимом повторил для самых непонятливых Диньяр. — Но мою доброту молодой человек отработает. Поможет с переводами химических терминов. Молодой человек ведь разбирается в химических терминах?
— У брата спрошу, — сказал Роан.
— Отлично! — жизнерадостно воскликнул Диньяр и потер ладонью о ладонь. — Можете пока идти.
Олан и рыжий преподаватель смотрели на Роана с одинаковым сочувствием. А Ольшан добродушно улыбался. Похоже, он до сих пор думал, что Диньяру хочется с кем-то поговорить на языке кикх-хэй.
Роан поблагодарил и ушел, в твердой уверенности, что точно купит миниатюрную керу, сочинит стих о добром преподавателе Диньяре и станет распевать получившуюся песенку во всех местных кабаках. А потом ее подхватят студентусы, песня обрастет новыми куплетами неприличного содержания и станет народной. И будет жить имя магистра Диньяра в веках. Не один же он мстить умеет? А то додумался, из-за какого-то жалкого экзамена заставлять людей бесплатно работать. Да за этот перевод у него такую сумму бы запросили, десять керу можно купить. Причем больших, у которых двенадцать струн.
— И куда я попал? — спросил сам у себя Роан, оказавшись за дверью.
Нет, он с самого начала понимал, что особо ему никто не обрадуется. Но то, что чуть ли не с первого дня его будут пытаться чем-то занять, практически ничего не давая взамен… За такое следует мстить.
— Зря ты так, — в своей излюбленной добродушной манере сказал Ольшан, когда вспотевший и бледный до синевы Олан вышел из аудитории.
— Считаешь, я должен был пожалеть этого самоуверенного болвана? — искренне удивился Диньяр. — Да я ему добро делаю. Нельзя магу с его способностями делать такие глупые ошибки и не видеть дальше своего носа. Ему сколько лет? Он бы мне еще о том, что такое гейзер стал рассказывать.
Ольшан покачал головой, посмотрел на внимательно слушающего Роя и дальше стал говорить на ломанном языке кикх-хэй.
— Я о том мальчике. Он же не знает, что тебе дочерей надо замуж выдать, что их у тебя пять.
— Уже четыре, одну выдал, — гордо произнес многодетный отец.
— Не важно. Ты экономишь, а он будет терять время и обижаться. И это он еще не знает, сколько стоит технический перевод.