— Пойдем, — прижавшись к нему, сказала я. В этот момент мне казалось, что ближе и роднее, чем он, нет никого.

Мы еще долго гуляли по парку. За все время прогулки никто не проронил ни слова.

— О Господи! Уже двенадцать часов ночи! Мама убьет меня! — посмотрела я на часы.

— Подожди, не паникуй. Ты во сколько обещала вернуться?

— В семь, но максимум в восемь, а сейчас двенадцать!

— Так. Что делать? Пойти и сдаться добровольно? — пошутил Леша, но, посмотрев на меня, понял, что ситуация серьёзная. — Хорошо. Давай рассуждать. Она же твоя мама. Ну выскажет она тебе все, что о тебе думает, а потом успокоится. Все родители такие. Ну отругают. Но потом же отходят.

— Мысль верная, только в отношении моей мамы это правило не срабатывает. И при любом возможном случае она потом еще в течение года будет напоминать мне об этом.

— Да. Дела.

— Ладно. Хорош мозги парить. Я пошла на смертную казнь.

— Ты же сама сказала, что…

— А что мне теперь прятаться от нее? Нет. В конце концов, она моя мама. Она переживает за меня, любит, правда по-своему. Ну выслушаю я речь о том, какая плохая девочка, что не забочусь о нервах родителей. Ладно, переживу как-нибудь.

— Держись. Я с тобой всегда. Пойдем, я тебя до дома провожу.

— С удовольствием. Рядом с тобой мне всегда хорошо.

Настроение немного улучшилось. У подъезда Леша сказал:

— Удачи.

— Спасибо.

Я поднялась и с замиранием сердца ждала, кто откроет дверь. На мое счастье открыл папа.

— Пап, прости. Я совсем забыла о времени. Я обещаю такого больше не повториться. Честное слово, — заговорила я с порога.

— Да погоди ты. Слава Богу, что ты пришла, жива, здорова. Я очень переживал.

Он крепко обнял меня и сказал: