Когда я пришла к Тане на сеанс, мой настрой был чисто практичный. Сейчас я понимаю, насколько заглушила свою женскую природу. Ставила во главу угла только трезвый расчет, целесообразность, выгоду и материальные богатства. Я забыла про легкость, игривость, беззаботность, хотя было ощущение, что все это во мне было, но почему-то словно заперто в темнице.
Когда электрики производят свои работы, они отключают источник от подачи электроэнергии, чтобы сделать, что требуется. То же самое произошло со мной в бане, я отключилась. Мой ум благополучно погас, я ушла в сон, а работа велась уже непосредственно с подсознанием. Мне будто вставили необходимые детали. Когда я проснулась, чувствовала себя неважно. Я отключилась минут на тридцать. Потом я поняла, что голова хорошо отдохнула, какие-то мысли ушли, перестали беспокоить. В процессе велась запись на диктофон, позже я ее уже смогла прослушать. Принять и переварить со включенным умом. Именно так и сказала мне сделать Татьяна.
С помощью Татьяны я осознала, что мало в моем сердце было принятия женской природы в целом и любви, сострадания, понимания. Много холода и сухое следование задачам для достижения целей. А так не работает женская природа, так она чахнет. Нужны краски эмоций и приятные бонусы, а я всячески подавляла свои желания, ставя на пьедестал правильность.
Такое чувство, что у меня был монастырь строгого режима, в который я добровольно записалась. Может, кому-то знакомо это состояние, когда пропитываешься знаниями и начинаешь жестко следовать, без учета своей женской природы. Пребывание в таком монастыре вышло мне боком — психика только еще сильнее напрягалась, текучесть женских энергий улетучилась.
Встал вопрос, как вернуться в свое природное женское состояние. Да во мне все есть, пришла пора открывать тот самый огромный сундук, где спрятаны мои женские сокровища.
Татьяна увидела, что моя реализация идет через творчество, где задействованы руки и голос. С детства я любила рисовать, шить, вязать. На тот момент эти увлечения были заброшены. Я почувствовала, как же я соскучилась по этим увлекательным творческим занятиям. Перед глазами встали образы, а что бы я хотела сотворить нового и интересного.
Пение мне нравилось всегда. И я решила попробовать петь.
Помню, как долго меня раскачивал педагог, чтобы наконец-то из меня пошел звук. Ведь, несмотря на огромное желание, петь получалось не слишком хорошо. Не хватало воздуха и сил дотянуть ноту. Еще в период первого брака я решилась на индивидуальный курс по вокалу.
Это была мощная «распаковка». Больно и смешно, некрасиво и странно, да, я звучала коряво, но продолжала идти к своей цели. Мешали петь блоки, зажимы и спазмы в грудной клетке. Почти два года уроков помогли мне с этим справиться. Я начала петь.
Татьяна советовала найти компанию для пения. «В тебе проснется дух озорства и задора», — говорила она. Таня попала в точку, это мое и оно про наши традиции. Про наигрыши на балалайке, фольклор и частушки.
Тема традиций для меня особенная. В свое время именно они пробудили мою творческую сторону. Я начала учиться играть на балалайке. Мне это давалось нелегко, но нравился сам процесс обучения и звучание балалайки. Привычка делать одни и те же действия хорошо отлаживает механику, но что-то новое дается сложнее.
Именно это впоследствии помогло мне внедрять в жизни новые навыки и умения. Расширение сферы умений позволяет по-новому видеть, слышать и чувствовать. Процесс сравним с тем, что раньше тебе давали рисовать черным цветом, а теперь добавили красок.
Сопротивление ума было довольно сильное. Потребовалось время, чтобы мое бессознательное впитало новые знания и начало получаться хоть что-то. По ощущениям все шло так же тяжело, как и научиться петь.
Не могу сказать, что я как-то преуспела в этом процессе, но во мне проснулось «частушкоплетство». Видимо, активизировалась родовая память, звучание балалайки пробудило нужные нейронные связи.
И во мне родилось ощущение, что раньше люди легко разговаривали стихами. Игра слов рождалась в процессе диалога. Кстати, частушечные батлы вполне себе рабочая вещь, которая всегда существовала в традиционных кругах. Задора, огня, радости в них хватает с лихвой, это дает положительный настрой и одновременно помогает ощутить яркость жизни, выплескивать эмоции с заботой об окружающих.
Татьяна развернула целую картину мира моего существования: от чего я бегу, прячусь, где творю, а где проявляю себя настоящую. Еще она тонко уловила то, что мешало проявляться моей женской природе. Нашла много холода в сердце, более того, некую нелюбовь вообще к женщинам в целом и к себе прежде всего. В какой аскезе, оказывается, я себя держала!
Я была жандармом в тюрьме строгого режима для самой себя. Режим дня и еда строго по расписанию, сахар запрещен, послабления только в особо редкие дни. Неспроста Таня считала, что у меня есть программа голода. Видимо, хорошо я поэкспериментировала с разными видами питания, так что в бессознательное это записалось как настоящий голодомор.
Откуда корни? Стали разворачивать картину и отыскали. В сознании присутствовала установка конкуренции с другими женщинами. Снова борьба, видимо мужская субличность, привыкшая воевать, продолжает это делать и сейчас. Хотя это слишком уж эзотерично и смахивает на перекладывание вины на прошлое.
Стоит признаться самой себе, что это программа глубокого дефицита, что мне не хватит, что Бог и Вселенная не дадут, что мне требуется. Всплывает сразу понимание, что доверия нет. Корень доверия есть вера. Вернулись к началу. Да, слабая вера или даже наоборот — вера со знаком минус, которая, как ни странно, работает так же эффективно. И уж куда деваться, фонило от меня точно не женскими энергиями.
Программа дефицита внутри порождает бедность внешнюю. У меня она выражалась и в том, что было очень мало общения с женщинами, дружеских отношений фактически не было, не было и близких подруг, общение сводилось только к родным и коллегам. Да, этот период был.