Ладно, похер на половую принадлежность оборотня, поцелуй отпадает, да и у него… неё намерения другие — разорвать меня в клочья. Победа обычными средствами типа честно отжатой у безголовых рыцарей алебарды недостижима, так что остаётся?
Помедлив пару секунд, я вынул револьвер из кобуры и открыл барабан, убедившись, что он снова заряжен. А затем вытряхнул единственный патрон себе на ладонь — пуля отчетливо отливала серебром.
На самом деле, мог бы догадаться и с самого начала. Исключительно своевременно полученное огнестрельное оружие с единственным патроном. «Босс»-оборотень в конце секции. Хотя к моменту, когда я добрался до оружейной, выстрел я уже потратил, так что там догадка была бы бесполезной.
Я зарядил пулю в барабан и закрыл его с громким щелчком. Кас, всё ещё стоящая передо мной, едва заметно вздрогнула.
— Могла бы и предупредить, — сказал я даже не сердито, уже успев привыкнуть к её специфическим манерам. К моему удивлению, она склонилась в глубоком реверансе.
— Простите, хозяин.
— Эй, ты чего? — я встал с трона и машинально протянул к ней руку.
Её плечо ощущалось как ледяной туман, а прикосновение принесло ощутимый дискомфорт нам обоим. Я отдёрнул пальцы, а она подалась назад, смотря мне прямо в глаза с расстояния полуметра.
— Райнигун действует согласно вашей воле. Очистить или испепелить — зависит только от вас.
Сообщив мне эту информацию — возможно даже ценную, но без дальнейших уточнений, моя единственная помощница растворилась в воздухе. Пару минут я осматривал тронный зал и звал её по имени, но безуспешно. Я что, так расстроил её своим замечанием? Серьёзно? Или напугал перезарядкой револьвера? Я не стал бы в неё стрелять, даже если бы она вывела меня из себя — и тут же огласил это вслух, но Кас назад так и не появилась.
Красава, Вик. Даже женщины в безумных снах от тебя шарахаются и исчезают.
Четвёртый поход в оружейную, на этот раз с чётким планом действий. Вообще у меня были и другие варианты — как минимум две лестницы, наверх и вниз, да и комната с зеркалом требовала более пристального изучения. С Райнигуном в кобуре и каким-никаким опытом, я бы мог добраться до других секций замка и провести время с большей пользой. Но бросить или даже отложить начатое не давало природное ослиное упрямство. Раз за что-то взялся — доводи до конца, а потом берись за следующее. Не дай оборотню поставить точку, ставь точку сам.
А потом я ещё удивляюсь, почему у меня жизнь сложилась так, как сложилась.
Иссохшие в тёмном коридоре нападали как-то вяло, без энтузиазма, словно по долгу службы. Я прошёл сквозь них так же легко, как и в прошлый раз, даже с запасом примерно в минуту — ни дня без рекорда. Сейчас я сразу шёл без факела, и если этот заход окажется провальным, на следующий раз можно попробовать пройти с закрытыми глазами.
Овальный зал встретил меня всё той же обстановкой, но стоило мне взяться за ворот, тут же вскрылось отличие. Одна из ниш, где прятались безголовые рыцари, оказалась пустой — из неё только выпала алебарда, грустно звякнув по плитам пола. Из второй выбрался мечник, но нападать почему-то не торопился.
Ого. Кас сказала правду — Райнигун работал на совесть, стирал врага так, что тот не перерождался. На миг я задумался, не стоит ли мне сразу разобраться в таком же ключе со вторым рыцарем, затем проснуться, а уже на следующую ночь сходить к «боссу», но тут же отбросил эту мысль. Во-первых, во всех предыдущих посещениях Полуночи просыпался я только после смерти, а спецом идти и самоубиваться мягко говоря не хотелось. Во-вторых, безголовый мечник в одиночестве представлял слишком минорную угрозу, чтобы тратить на него пулю.
Неторопливо подняв алебарду с пола, я сделал приглашающий жест левой рукой в сторону застывшего напротив врага.
Странное дело — ощущение, что пока я находился в замке, мои навыки боя росли с феерической скоростью. Я, прямо скажем, неплохо дрался врукопашную и до этого, но если бы мне сказали, что я смогу за пять-шесть минут раскидать целую толпу, пусть и состоящую их худосочных типов, я бы не поверил. Самое близкое к алебарде, что я когда-либо держал в руках, был шест, с которым я даже не учился сражаться, скорее тренировал баланс. Но сейчас мои руки и тело в целом вели себя так, словно я месяца три без остановки рубил, колол и подсекал именно этим, весьма специфическим оружием. Так, будто отрабатывал каждый удар сотни раз, а не взял алебарду во второй раз в жизни. В который раз мне пришлось напоминать себе, что это сон и тут всё возможно, но ощущения говорили мне обратное.
Безголовый мечник ко мне даже не подошёл. Я атаковал его гораздо быстрее, чем он успел воспользоваться длиной меча — в сочленения доспехов на ногах и животе, а последним ударом попросту отсёк ему правую кисть, заставив выронить двуручник. Рыцарь грузно упал на одно колено и рассыпался прахом — как и было положено. Впитав бледное пламя, я направился к вороту — остался последний и самый сложный этап.
В этот раз оборотень не спал и не стал рычать — лишь издал короткий вой, который можно было даже трактовать как приветствие. В ответ я коротко кивнул, выставив вперёд остриё алебарды. Я не мог сходу выхватить Райнигун и окончить бой одним выстрелом — враг был слишком быстрым. Сперва придётся измотать его, как в прошлую попытку, а затем уже стрелять — наверняка.