— Да, моя милая, — ворковала Жильда, глава заведения и лучшая швея на всем Мирионе. — Слушай маму и держи спинку ровно, и тогда я пошью тебе самый красивый наряд, который только можно придумать.

Жильда была пожилой женщиной с десятком лишних килограммов и шелковой сединой. Раньше она шила для Санары по меркам, снятым мамой, и оттого в груди все ее мужские наряды были слегка тесноваты. Наконец-то можно было забыть о неудобствах, да еще получить красивый наряд, не хуже, чем носили ее сестры.

— Миленькая моя, — заботливо причитала Жильда, — как же ты намучилась в этих темных тряпках, — кудахтала о сине-зеленых костюмах швея. — Ну ничего, этот костюм на Мирионе не забудет никто.

Санара верила в мастерство Жильды, однако нервно сглотнула, вспомнив, что ей предстоит исполнить танец морского народа на фестивале на глазах у всех.

Каждый год на Мирионе, проходили всевозможные фестивали, но самый крупный из них приходился на начало августа по земному календарю. Каждый мирионец считал своим долгом поддаться лени и безделью, напиться от души и понырять со скал. Что же касается столицы, то здесь балом правила помпезность.

Улицы города украшали длинные серебряные гирлянды, вьющиеся вокруг зданий, столбов, деревьев и прочих выступающих монументов. Каждый житель столицы украшал дом цветами и зажигал цветные огоньки в проемах окон и дверей, делая Харибру похожим на дно морское. Особенно сходство проявлялось ночью, когда небо сливалось с океаном, а улицы утопали в переливах огоньков, бликов гирлянд и горящих глаз празднующих. Цветы превращались в подобие водорослей и кораллов, завершая морскую флору города.

Вдоль линии берега зажигали маяки и фонари, длинной цепочкой вытянувшиеся вдоль темной воды и напоминающие млечный путь, который, изгибаясь несколько километров, приводил к дворцу, поистине перламутрово-белой жемчужине в оправе сказочного города.

Харибала сиял тысячами ламп и свечей, заказанных специально для случая, и освещал зелень сада до самых дальних решеток и укромных уголков. Фасад здания покрывали серебряной краской и светлым металликом, создавая впечатление драгоценной звезды, сокровища глубин.

Санара в очередной раз наблюдала, как преображался город, и как чаще начинали улыбаться люди в предвкушении торжества. Раньше она занимала место в королевской ложе и наблюдала за представлением.

По традиции, ее отец произносил речь, знаменуя начало праздника, затем разыгрывался небольшой спектакль о морском народе, и в завершение официальной части проходил «танец омута», как прозвали его местные жители.

Танец был своего рода чествованием водяных обитателей и представлял собой сложную постановку с множеством движений, акробатических элементов и массовых фигур.

Ежегодно самые красивые и талантливые девушки Харибды участвовали в просмотре, чтобы получить право станцевать и тем самым стать более желанными невестами. Сотня девушек тщательно отбиралась судьями, а затем, в течении месяца, они ежедневно репетировали все вместе.

Достигнув 10 лет, сестры Санары, Наяда и Медея, ежегодно танцевали на площади, окруженной тысячами зрителей, с упоением взиравших на чудесных девушек. Хотя в толпе и сложно было различить сестер, Санаре иногда казалось, что она их видит. Как же ей хотелось ворваться в водоворот сказочных созданий и слиться воедино с красотой и силой родной планеты…

Но сейчас, понимая, что ей действительно предстоит танцевать в первый раз в жизни, у Санары подкашивались колени. Мало того, что девушки, выбранные для танца, сторонились ее на репетициях и о чем-то шептались по углам, так еще ее первый в жизни танец будет наблюдать вся планета, ведь прямая трансляция идет в каждый маленький городок и рыбацкую деревню. А что, если она забудет движения, споткнется, или того хуже — упадет!

От этих мыслей Санаре становилось нехорошо, но в такие моменты она вспоминала, как сложно ей приходилось на Прайме, уже не говоря о том, что она видела на Палеи… и тогда она сжимала кулаки и шла тренироваться. Она не собиралась пасовать перед такой мелочью как танец.

Кир надел костюм, пошитый для него по случаю фестиваля, и посмотрел в зеркало. Светло-голубые штаны подвязывались на бедрах и доходили до колен, где были как будто неаккуратно подкатаны. Однако Кир понимал, что это, вероятно, казалось стильно или модно. Рубашка была длинная, просторная, с рукавами, все в том же намеренном беспорядке. Единственный раз, где ко мнению Кира прислушались, был, когда он наотрез отказался от золотых вышивок или других знаков отличия, в противном случае он угрожал прийти в чем мать родила.

К костюму прилагалась маска; Кир взял ее и развернул к себе — на него уставилась узкая вытянутая морда с продолговатыми глазами и хищным ртом. По бокам у физиономии росли уши, уходя назад и повторяя изгиб головы.

Киру понравился зверь, и он уверенно соединился с чудищем.

После Кир покинул свои покои, беспечно направляясь куда глаза глядят.

За три дня до праздника Кир стал просить у Адерона разрешения не раскланиваться с мирионскими шишками в специально отведенных ложах, а немного погулять по городу самому.