Да, растолкать не получится. Попробуем иным способом. Отыскав в кухне ведро, я налил в него воды с крана и, не скупясь, выплеснул на голову батюшке. Тот подскочил как ошпаренный.

– А! Что?! Поди вон, химера, от меня! – взмахнул он кулаком, но я предугадал эту реакцию, поэтому уже успел отшагнуть от него.

– Отец Виталий! Как не стыдно? Виночерпия звали, а теперь дерётесь.

– Какого виночерпия? Кирилл, ты зачем меня водой облил?

Всё нормально. В себя пришёл, значит, можно спокойно присесть, а то ноги как-то слабо держат. Я протянул ему кружку с водой, сел на стул и посмотрел байкеру в мутные глаза.

– Облил, потому что тебя не добудишься, отец Виталий, а уже утро на дворе, солнышко светит, птички поют. О Варваре не забыл?

– Как можно, Кирилл? Не забыл, конечно. Спасибо, – поблагодарил он за воду и одним махом опустошил литровую кружку.

Не знаю, как я сам, зеркала под рукой не было, но священник выглядел слегка помятым и, подобно мне, ещё не совсем трезвым.

– Это что же за ехидна меня соблазнила вчера? – почёсывая затылок, задумался батюшка.

– Не одного тебя, – изрёк я. – А ехидна эта – Бронислав со своей рябиновкой.

– А где она?

– Кто? Рябиновка? Если рассудить чисто гипотетически, то думаю, что мы её выпили.

– Всю? – Виталий грустно посмотрел на пустую бутыль.

– Согласен. Похмелиться бы не мешало.

– Да упаси тебя Бог, Кирилл! – строгим выпившим взглядом прожёг меня он. – Не хватало ещё пить с утра! И думать забудь. Головная боль тебе в наставление будет, дабы умел думать прежде, чем делать. Никакого опохмела! – безоговорочно отрезал священник таким тоном, будто он сам чувствовал себя свежей лилией на летнем пруду.

– Ты сам-то как? Не плохо?

– Бесы голову мутят, наверное, парами вашими вчера надышался…

Да-а! Именно, что парами! Да от тебя перегар на гектар, дружище! – подумал я, но вслух сказал только:

– Вы уж простите нас, отец Виталий, что в рот вам дышали!

– Да ну тебя, Кирилл, со своими издёвками. Воды лучше ещё подай.