168. Мир радуги

Мало нам одного фантаста в семье, тут еще Злата. Мелкая девица приносит рисунок и с гордостью показывает.

– Хорошо, объясняй, – говорю я. После того, как жена посетила с родственницей Музей современного искусства и вернулась оттуда с толстой методичкой, я понял – самое важное в искусстве не форма и талант, а концепция. Даже уметь рисовать не обязательно.

«Этот унитаз с ершиком стоит посреди площади, чтобы зрители своими руками почистили его и поняли, что их душа тоже нуждается в очищении!» Что-то вроде.

Вообще, рисунок мне нравится. Думаю, у Златы художественный талант. То есть настоящий талант, а не концептуальный. Я вообще своих детей во многих талантах подозреваю. Не то что чужих, те явно бездари.

Жена, кстати, наоборот. «Сын подруги доказал вчера теорему Ферма и рассказал наизусть поэму Лермонтова, начиная с последней буквы. На китайском! Языком жестов! А наши…» Жена тяжело вздыхает. Думаю, в этом ключевое отличие мужчин и женщин. Мужчины любят выпить.

– Это радужный мир! – говорит Злата.

– Радужный? Почему? Там радуга?

– Всегда! И это мир живой, – объясняет Злата. – В нем живут кошечки…

Хм-м. Ожидаемо. Ми-ми-ми и все такое. Кошечки, конечно.

– …крокодилы…

Кто?!

– …и медведь!

Однако.

– И там все живое! Домики живые! И качели тоже! И облака!