Рино вытащил из кармана штанов банку пива, открыл ее и выпил залпом, потом отер пену рукой, смял банку и бросил на пол.

— Ты что, не слышишь этого урода?

Слышно ничего не было. Даже машин, которые днем и ночью проносятся перед домом, так что, если закрыть глаза, кажется, что они въезжают прямо к тебе в комнату.

"Снег! Снег заглушает все звуки"

Отец подошел к окну и прислонился лбом к запотевшему стеклу. Теперь свет из коридора освещал его бицепсы и вытатуированную на плече кобру.

— Крепко спишь. На войне тебя первым ухлопают.

Кристиано сосредоточился и услышал вдалеке хриплый лай собаки Кастардина.

Он к нему настолько привык, что уже и не слышал. Как жужжание неоновой лампы в коридоре и капанье неисправного сливного бачка туалета.

— Пес?

— Ну, наконец-то... Я уж начал беспокоиться. — Отец снова повернулся к нему. — Ни на минуту не заткнулся. Даже снег ему нипочем.

Кристиано вспомнил, что ему снилось, когда его разбудил отец.

Внизу, в гостиной, рядом с телевизором в большом светящемся аквариуме сидела зеленая студенистая медуза и говорила на странном языке, сплошные "ч", "ц" и "р". Самое удивительное, что он ее отлично понимал.

"Сколько же сейчас времени?" — подумал он, зевая.

Светящийся циферблат радиобудильника на полу у кровати показывал три двадцать три.

Отец зажег сигарету и раздраженно буркнул:

— Достал.

— Да он давно спятил, этот пес. Кто его только не дубасил...

Теперь, когда стук сердца в груди поутих, Кристиано почувствовал, как сон давит на веки. Во рту пересохло, остался только вкус чеснока от цыпленка гриль из закусочной. Если выпить воды, это мерзкое ощущение уйдет, но спускаться на кухню неохота: слишком холодно.

Хорошо бы досмотреть сон про медузу с того места, на котором он остановился. Кристиано протер глаза.

"Ну а тебе чего не спится?" Вопрос так и вертелся на языке, но Кристиано удержался. Судя по виду, с каким отец шатался по комнате, он так просто не уйдет.