— Я бы на месте Ририэля еще спасибо милорду сказал, что он его невесту увел, — хмыкнул Элли, подключившись к беседе.
Друзья переглянулись и синхронно выругались, поминая остроухого заговорщика в сочных выражениях, чтобы тому лишний раз икнулось где-нибудь в другом мире.
— Так ты не скажешь, как открыть проход? — перевел тему бывший рыцарь, видимо, понадеявшись, что Элли случайно проговорится.
— А я не знаю. Не думал, что у него еще какие-то замки есть! — Нет, жизнь определенно удалась — окончательно уверился ангел.
— Честно? — подозрительно уточнил маг. — Нам-то ты можешь сказать. Обещаем, что не выдадим секрет Анабель. Да, Алир?
Тот с готовностью закивал блондинистой головой. Но, заглянув в синие-синие глаза Азраэля, светлые осознали, что их надежды беспочвенны. Даже если Элли что-нибудь такое и знал, заподозрить этого ангелочка в сокрытии правды не позволяла совесть. Знала ведь, гадюка (совесть, в смысле), что тот мастерски притворяется валенком, но продолжала отравлять жизнь Алиру и Леллину, объясняя сие тем, что истинные рыцари Света должны оставаться выше всего этого.
И как бы ее заткнуть?
— Интересно, а что ты станешь делать, если мы все-таки сможем его открыть? — Алир, печально вздохнув, продолжил прощупывание зеркальной поверхности. И в своем вздохе он постарался выразить, что в гробу он видел такой дружеский долг — в четыре часа ночи непонятно чем заниматься!
— Еще не придумал, — с готовностью отозвался Элли и совершенно случайно переместил горячий кофе отдельно от кружки, которая, спустя секунду после того, как ошпаренный Леллин подскочил до низкого потолка кладовки, ласково приложила его по голове и откатилась в дальний угол.
Остаток ночи прошел очень весело. Маг, свято уверенный в том, что крыжовнику сгодится и удобрение в виде бренного тела ангела, с кровожадными воплями гонял Элли по коридорам и этажам Цитадели. Еще бы! Такой замечательный повод подольше отлынивать от работы. Естественно, что весь груз обязанностей перекочевал на широкие плечи Алира, чему бывший рыцарь совершенно не обрадовался, но Анабель на двух раздолбаев из дружеской солидарности решил не жаловаться. Глядишь, они чуть-чуть подурачатся, а там Габриэль самостоятельно домой вернется.
А вдруг?
Проснулся я далеко за полдень, ощутив некое разочарование от того, что моему подъему никто не поспособствовал. Не поцеловали, не проворковали: «Милый, хватит дрыхнуть!», не предложили: «Пап, играть!» Даже: «Милорд, спасай!» — не проныли над ухом.
Ску-у-учно. Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить!
Несколько минут я разглядывал потолок и криво наклеенные обои, потом решил все-таки адекватно обдумать ситуацию.
Итак, что у нас имеется в наличии?
Маньяк — это раз. Таня и Алевтина — это два. Не расклад, а мечта самоубийцы. Или Темного князя, которому не хватает острых впечатлений. Уж даже не знаю, кого теперь стоит больше бояться. Или за кого. Не зря мне это рыжее бедствие подсунули, выдав за помощницу? Значит, Алевтина сама все просчитала и выстроила убийства по порядку, но почему-то сама вмешаться не смогла. Наверняка кому-нибудь из других творцов проспорила. Потом ждала, надеясь, что все рассосется. Этого не произошло, и тетушка решила, как обычно, действовать чужими руками. Крайним оказался я.
Зная свои особенности и возможности, я готов смело утверждать, что припекло ее сильно, раз уж она решилась использовать такой серьезный козырь (мания величия довольно мурлыкнула) как мое обещание. И припекло Алив не что-нибудь, а угроза жизни этой девчонки, иначе она выдернула бы меня давным-давно, сразу, как проиграла спор, а не дожидалась, пока перебьют большую часть старших курсов и выпускников. Хотя не могу представить, чтобы Алевтина могла дорожить чьей-то чужой жизнью. Обычно Пресветлую волнует исключительно ее собственная. А тут прямо нонсенс какой-то!
И если переводить все это на понятный язык, то тетушке глубоко плевать на остальных, но Таня должна уцелеть. Если я при этом и таинственного убийцу поймаю — будет мне счастье. Если нет, придется охранять девчонку, пока другого героя не найдется. Нашла няньку, Алив, ни слова не добавишь цензурного, да. Кашку там сварить, пеленки постирать, колыбельную спеть.
Так что для моей же безопасности будет лучше, если я притащу Алевтине убийцу за шкирку в ближайшую пару дней.
Лениво выползя из-под большого пледа, я поплелся искать удобства. Мочевой пузырь отнюдь не мягко намекал, что стоило его послушать ночью, а не лениться оторвать зад от нагретого лежбища.