Если суммарное время занятий одинаково, распределенная практика эффективнее интенсивной зубрежки. Когда повторение информации, которую необходимо запомнить, распределено во времени – так называемый эффект интервала, – то у гиппокампа есть больше времени для консолидации того, что вы учите. Распределение также обеспечивает больше возможностей для самопроверки, что, как вы вскоре убедитесь, существенно укрепляет нейронную сеть этой памяти.

Поэтому не стоит усиленно заниматься всю ночь перед экзаменом. Возможно, вы получите хорошую оценку, когда утром механически повторите экзаменатору информацию, которой перегружен ваш гиппокамп, но вряд ли будете помнить эту информацию через неделю или через год. Распределите материал, который собираетесь выучить. Так вы запомните больше, а забудете меньше.

Вероятно, вы уже знаете, что многократное восприятие информации помогает ее запомнить. В третьем классе вы снова и снова повторяли, что 8 × 3 = 24, многократно произнося эти числа, пока не запомнили. Но существуют и более эффективные способы усвоения информации, чем грубое механическое запоминание.

Как вам уже известно, память включает как консолидацию информации в вашем мозге, так и ее извлечение. Усвоение и вспоминание. Для лучшего усвоения новых данных необходимо не только многократно предоставлять мозгу то, что вы хотите запомнить, но также многократно извлекать эти новые данные из мозга.

Я имею в виду самопроверку. То есть не только много раз повторять, что 8 × 3 = 24, но и много раз задавать себе вопрос: чему равно 8 × 3? Когда вы проверяете себя и даете правильный ответ, то извлекаете информацию, которую сумели запомнить, и в процессе извлечения заново активизируете нейронные пути этой памяти, укрепляя их и делая память более прочной. Просто перечитывая то, что вы пытаетесь выучить, вы снова и снова пассивно видите и воспринимаете информацию, но не извлекаете ее из памяти. В результате вы не получаете дополнительного преимущества в виде усиления памяти. Многократная проверка эффективнее многократного повторения.

Аналогичным образом, если вас познакомили с женщиной по имени Кэти, вы можете повторить ее имя, пожимая ей руку: «Приятно познакомиться, Кэти». Теперь вы слышали ее имя дважды. Повторение поможет запомнить, как ее зовут, но еще лучше проверить себя. Если позже вы задумаетесь: «Как зовут женщину, с которой я недавно познакомился?» – и у вас в памяти всплывет «Кэти», то при следующей встрече вы с большей вероятностью вспомните ее имя.

Вот пример эксперимента, который прекрасно иллюстрирует сказанное выше. Испытуемым дали задание выучить слова языка суахили, совершенно для них незнакомого. Каждому из участников эксперимента выдали сорок пар слов на английском и суахили, которые они должны запомнить.

Группе 1 показывали пары слов, и они несколько раз проверяли себя. Представьте карточки для обучения. Вы видите английское слово, а затем пытаетесь вспомнить это слово на суахили, прежде чем перевернуть карточку.

Участники эксперимента из группы 2 переставали учить те слова на суахили, которые уже запомнили, и продолжали читать пары слов, которые еще не закрепились у них в памяти в результате чтения. Они продолжали учить то, что еще не запомнили, не проверяя себя.

Группа 3 видела пары слов столько же раз, сколько группа 1, но не повторяла их. А участники эксперимента из группы 4, как и в группе 2, переставали учить слова на суахили, как только запоминали их. Однако они проверяли свое знание тех слов, которые им давались с трудом, а не просто снова и снова читали их.

По прошествии недели все четыре группы проверили на знание слов. Участники эксперимента из групп 1 и 4 (которые использовали самопроверку в процессе обучения) вспомнили 80 процентов слов на суахили, тогда как группы 2 и 3 (те, кто не проверял себя), вспомнили лишь около 35 процентов слов. То есть самопроверка улучшила результат более чем вдвое.

Что еще нам нужно для запоминания информации? Когда речь идет о формировании и воспроизведении информации, сохраняющейся в любом виде памяти, важную роль играет смысл. Этот фактор невозможно переоценить. Вот наглядный пример. В Хельсинки опытных таксистов и стажеров попросили запомнить список улиц. Если улицы в списке были расположены последовательно, так что по ним можно было проложить маршрут, опытные таксисты вспоминали 87 процентов улиц. Новички – только 45 процентов.

Эти результаты показательны. Опытные таксисты накопили больше знаний – больший объем семантической памяти – об улицах города. Они ориентировались лучше стажеров.

Но если опытным таксистам и новичкам предлагали список из тех же улиц, но расположенных в случайном порядке – то есть первая улица в списке не соединялась со второй и так далее, – обе группы испытуемых запоминали приблизительно одинаковое количество улиц. В данном случае названия улиц были отделены от их смысла, и опытные таксисты теряли преимущество, которое было основано на реализуемых маршрутах между улицами.

Рассмотрим еще один пример. Шахматистам предлагали в течение пяти секунд смотреть на шахматную доску, на которой были расставлены от 26 до 32 фигур в реальной игровой позиции. Затем им давали пустую доску и просили воспроизвести позицию, которую они видели. Насколько хороша оказалась их память? Шахматные мастера и гроссмейстеры в среднем правильно ставили на доску 16 фигур. Новички – три фигуры. Это не вызывает удивления.

Интересно другое. Если эти фигуры, числом от 26 до 32, расставить на доске в случайном порядке, так чтобы это не было похоже на позицию в реальной игре, мастера и гроссмейстеры теряли свое преимущество и запоминали расположение фигур так же плохо, как и новички. Они могли правильно вспомнить положение уже не 16 фигур, а только трех. Необыкновенная память опытных шахматистов определялась именно смыслом, приписываемым фигурам и позиции. За пределами шахматной доски их память ничуть не лучше, чем у остальных. Они хорошо запоминают то, что имеет для них смысл.

Мозг не интересуется скучным или несущественным. Если вы хотите что-то запомнить, придайте этой информации смысл. Именно на присоединении смысла основаны мнемонические приемы. Например, для запоминания порядка цветов в радуге мы обычно используем фразу «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан». Красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. Это забавное предложение легче выучить и хранить в памяти, чем последовательность цветов в радуге, потому что у предложения есть смысл. Для того чтобы выучить названия двенадцати черепных нервов, студенты часто используют такую запоминающуюся фразу: «О Зиночка, голубка белокрылая, тебя одну лишь вижу я, бедная девочка печальная». Первые буквы слов служат подсказками для названий черепных нервов – обонятельный, зрительный, глазодвигательный, блоковый и так далее. Предложение обладает смыслом, и его легче запомнить, чем список нервов, не связанных никакими ассоциациями.

Многие приемы улучшения семантической памяти выходят за рамки простейшей мнемоники, и самые эффективные из них используют как минимум одну из двух выдающихся способностей мозга – формировать зрительные образы и запоминать расположение объектов в пространстве. Ваш мозг может с легкостью создать зрительный образ всего, что вы пожелаете. Представьте, например, Опру Уинфри в костюме пасхального кролика, грызущую большую морковку. Получилось? Кто бы сомневался. Теперь поместите ее куда-нибудь. Например, на столешницу в вашей кухне. Видите ее там? Легко, правда? А знаете, что еще? Картина, которую вы только что вообразили… очень хорошо запоминается.

Какая может быть польза от Опры в костюме пасхального кролика, сидящей на вашем кухонном столе? Но если вы свяжете этот зрительный и пространственный образ с тем, что пытаетесь запомнить, то получите необыкновенно эффективную нейронную связь и ключ к извлечению информации, которую хотите сохранить в памяти.

Помните Акиру Харагучи, японского инженера на пенсии, который запомнил 111 700 знаков числа «пи»? Как, черт возьми, ему это удалось? Он и другие чемпионы по запоминанию используют приемы, которые разбивают и преобразуют гигантские цепочки бессмысленных цифр в зрительные образы. Харагучи преобразует цифры в слоги, а затем эти слоги становятся словами, из которых составляются сложные, исполненные смысла истории, которые он может представить… и запомнить благодаря упорной ежедневной практике.