— Да брось, ничего же плохого там не произошло! — Лерой продолжал наседать. — Зато браслеты оливьенные добыли!

Друг поднял правую руку и продемонстрировал свою половину Кандалов приговорённого к казни. Я стиснул зубы. Когда его уже отпустит?

— Пришлось обшарить место крушения поезда, чтобы найти его, — вдруг помрачнел Дженкинс. — Помнишь же, мне руки откочерыжило в тот раз? И браслет потерялся. Но зато сейчас он снова со мной!

— Да-да, поздравляю. А теперь давай посидим в тишине.

— Ну-у… Может, сменим тему? — Лерой и не думал сдаваться. — Хочешь, расскажу что со мной произошло, пока ты ходил воскрешать Олесю?

— А ты хочешь узнать, почему я вообще полез за тобой в Пяту Дьявола? — вспылил я. — Потому что меня заинтересовал проклятый артефакт! Я хотел забрать его себе! А если бы не вышло — убил бы тебя. Так что благодари Иву, разрабов или кого-то там ещё, что браслетов оказалось два!

Мне очень хотелось увидеть на лице друга горечь, разочарование, злость или, на худой конец, грусть. Почти надеялся, что он остановит машину и выпнет меня на обочину. Но Дженкинс снова удивил.

— О нет, страшная правда открылась! — задорно захохотал он, ненатурально изображая потрясение. — И как мне теперь с этим жить?!

— Ты знал, — буркнул я, констатируя факт.

— Ага, — весело подтвердил Лерой. — Расчёт на то и был, что ты не пройдёшь мимо проклятой шмотки!

— Вот же… коварный бюрократ! А что, если бы я правда убил тебя тогда?

— Не. Не стал бы, — отмахнулся друг.

— Почему ты так в этом уверен? — серьёзно спросил я. — Из-за одной встречи на алгорианском фестивале? Даже я сам не могу ручаться, что оставил бы тебя в живых, окажись артефакт единичным!

Кажется, мне удалось вывести Дженкинса из душевного равновесия. Парень затих на целых три минуты и девятнадцать секунд, всё это время задумчиво грызя нижнюю губу.

— Это хороший вопрос, — наконец, изрёк он. — У меня нет на него хорошего ответа. Так что лучше промолчу.

— О, Ива, я ждал этих слов! — хохотнул я, устраиваясь поудобнее в кресле. Полагаю, меня ждёт блаженная тишина в течение оставшихся пяти часов, сорока двух минут и пятидесяти семи секунд.

— Гау? — спросил проснувшийся Счастливчик. Зачем-то подскочил, поставил передние лапы мне на колени, выглянул в окно. Вздохнул, улёгся обратно. И принялся тихонько подвывать…