Кейт чувствует себя так, словно находится на одной из тех старых школьных ярмарок, когда тебя кружат так сильно, что перегрузка вжимает тебя в стену, а опора под ногами будто исчезает. Полосатые леденцы из тростникового сахара, засохший попкорн, налипшая на зубы ириска, и дети, визжащие дети, а затем ее рвет, рвет сильно, прямо на кухонный пол.

— Давай присядем.

Сет пытается усадить ее на кресло.

— Нет, — протестует Кейт, отталкивая их обоих. — Я никуда не сяду. Нам нужно идти. Нам нужно найти Сильвер.

Кейт не может поверить, что произнесла эти слова вслух. Такое ощущение, что она всегда знала, что нечто подобное произойдет. Списывала все на последствия травмы — паранойю с золотыми краями, которая порхает вокруг нее, словно бабочка смерти — но глубоко внутри, всегда знала, что так произойдет.

— Есть еще кое-что, — говорит Кеке, кусая губу.

Кейт и Сет стреляют в нее взглядами.

— Я не была уверена, что это имеет отношение, но теперь я… я не знаю. Думаю, может быть.

— Что-то касательно суда? — спрашивает Сет.

— Марко.

Кейт сложно сосредоточиться на разговоре. Она хочет знать, что скажет Кеке, но ее разум словно разделился на два окна: одно показывает то, что происходит сейчас, на кухне, а другое показывает ее маленькую девочку, напуганную, одинокую или еще хуже… Мысль о том, что Сильвер причинили боль… она не может ее вынести. Кислотно-зеленое предательство разъедает ее внутренности. Она вспоминает все разы, когда Себенгайл кормила детей, играла с ними в игры, смеялась с ними, обнимала. Она вспоминает о своей собственной привязанности к женщине, которая миллиметр за миллиметром, проникала в самое сердце семьи. Но еще она представляет черные щупальца Бонги, сворачивающиеся вокруг ее сердца, готовые медленно задушить его.

Глава 50

Свидетельские показания из могилы

Медсестра-интерн ставит свой остывший чай и приветствует Кеке, как старую подругу.

— Ты привела подкрепление, — говорит Темба, глядя на потрепанную группу из Кеке, Кейт, Сета и похожего на обезьянку Мэлли, цепляющегося за ногу Сета.

Охранник растворяется на заднем плане. Мальчик никогда прежде не бывал в больнице, но что-то в этом месте его пугает.

— Мне здесь не нравится, — продолжает твердить он.

— Никому не нравятся больницы.

У Сета ходят желваки. Должно быть из-за вида Марко, лежащего на постели, бледного, как мертвец. Кейт знала, что тот тяжело болен, практически при смерти, но невыносимо видеть его так похожим на труп.

— Что за четыре-один-один? — спрашивает Кеке медсестру.